Ностальгия

Кощей улыбнулся, видно, ему было приятно внимание Васи, и снова стал рассказывать историю своего появления в психиатрической больнице. Оказывается, Кощей, будучи в загранкомандировке, прислал в родной город Ижорск шутливую телеграмму с текстом, который шокировал дирекцию: «Товарищи! Я выбрал свободу». Срочно директор Кощея созвал партсобрание, зачитал телеграмму, и очень строгим голосом заявил, что надо заклеймить этого подлого перебежчика и гнусного антисоветчика, сделать оргвыводы. Что и было сделано: секретарь парткомитета послушно кивнул, встал, изрыгая из себя все ругательства в отношении Кощея, какие знал и какие слышал на протяжении всей жизни, потребовал исключения Кощея из партии, общественного порицания и попросил даже директора уволить Кощея. Директор согласился с секретарем парткомитета. Каково же было удивление собравшихся, когда в конце бурного заседания дверь открывается и входит улыбающийся Кощей, который даже не помышлял никуда убегать. На вопрос директора о причине высылки странной телеграммы Кощей сразу бодро ответил:

– Пошутить захотелось.

– Ах, тебе пошутить над нами захотелось?! – заорал директор, а секретарь парткомитета вторил ему, угрожая кулаками Кощею:

– Мы тебя исключим из партии! Мы тебя заклеймили, как злостного и подлого врага!

Тогда Кощей не осознал своего пагубного положения, поэтому также с улыбкой ответил:

– Товарищи! Я просто хотел узнать, как вы поймете мою шутливую телеграмму.

– Вы нам не товарищ! – орал секретарь парткомитета, а директор орал почти одновременно вместе с ним:

– Подлец какой! Шутник! Ты свободы захотел?!

– Да чего вы?.. – удивился Кощей. – Вот я сейчас еще скажу, что я вроде Кощей Бессмертный, вы и этому поверите?

Наступила гнетущая пауза, после которой директор возвестил:

– Товарищи! Да он же сумасшедший!

– Да, сумасшедший! – повторил секретарь парткомитета.

– Нет, я не сума…

– Именно так! – кричал директор, стуча кулаком по столу, – ты псих, сидеть тебе в психушке!

– Нет, я не псих…

– Ты свободы захотел? На Запад убежать?! – орал секретарь парткомитета.

Тогда Кощей не подумал, отвечая:

– А кто ж свободы не хочет? Всегда ее мало.

– Что-о?! Тебе в нашей советской стране мало свободы?! Вы все слышали? – взревел директор.

Все присутствующие моментально кивнули, осудили несознательного сотрудника, не понимающего преимуществ советского образа жизни, сделали оргвыводы по подсказке своего директора: осудить, заклеймить, исключить из партии. Но секретарь парткомитета не унимался, требуя отправить Кощея лечиться в психиатрическую больницу. Директор предложил срочно вызвать психиатра для освидетельствования сотрудника, что и было сделано. Никто не слушал Кощея, который пытался сопротивляться и наставить на том, что он совершенно здоров. Вызванный психиатр стал задавать весьма странные вопросы Кощею в присутствии всех членов партийной организации, Кощей запутался в ответах, покраснел от злости, а все сотрудники хохотали, не обращая никакого внимания на негодование Кощея. Когда же директор заявил психиатру, что его сотрудник просит звать самого себя не своим именем, а Кощеем, то психиатр расплылся в добродушной улыбке:

– Ну, товарищи!.. Сразу бы… Сразу бы мне сказали о Кощее. Надо его лечить.

– Нет! Я не сумасшедший! – попытался возразить Кощей, на что психиатр ответил:

– Ничего, дорогой. Полежишь у нас, успокоишься.

– Вы понимаете, что я только хотел пошутить! Выслал шутливую телеграмму, понимаете или нет?!

– Все я понимаю, дорогой мой больной, – очень ласково ответил психиатр, говоря с Кощеем, как с маленьким ребенком, – вот поместим вас в палату, там и поговорим.

Вызванные дюжие санитары из психиатрической больницы увезли Кощея в больницу, где он и пребывает уже четыре года.

– Вот так я и оказался в этом замечательном заведении, – закончил свой рассказ Кощей.

Иван Грозный и Наполеон улеглись на свои кровати. А Вася лежал с закрытыми глазами, не зная, что и ответить Кощею. Он только ругал себя за то, что согласился пойти вместе с друзьями в ресторан «Зов Ильича».

– Ну, как тебе моя история? – спросил Кощей.

– Абсурд, – коротко прокомментировал Вася, вздыхая.

– Абсурд, – кивнул Кощей, – новеньким здесь тяжело поначалу… А я уж привык.

– Мне не хочется привыкать к жизни в психушке, – признался Вася.

– А чего тебе еще делать?

– Сбегу.

Кощей засмеялся:

– Куда? Помнишь выражение одного сатирика Ежи Леца?

– Ежи Леца? – Вася на минуту задумался, потом ответил: – Его я читал, припомни, какой афоризм?

– А насчет стены…

– Ну?

– Попытаюсь дословно пересказать его афоризм. Если ты сломаешь стену, что будешь делать в соседней камере?

Вася открыл глаза и улыбнулся.

– Никуда нам отсюда не убежать, – печально сказал Кощей. – Еще помнишь, как пел Володя Высоцкий?

– Это о колее?

– Угу, колея, колея, из нее не выбраться…

– Гм, всё ясно даже без слов, – заключил Вася, как в одном анекдоте.

– Каком?