Ностальгия

– Ой ли? Не виноваты? Был бы человек, а вина его всегда найдется, – ответил Зверев, закуривая. – Так, директора ко мне!

К Звереву люди в масках подвели пожилого директора ресторана в сером костюме.

– Это кто ж таков? – спросил Зверев.

– Я – директор, – ответил тихо пожилой человек, морщась от боли – двое в масках вытянули руки директора за спину и он стоял согнутым.

– Ты точно директор?

– Да, только очень больно…

– Чего тебе больно? – издевался Зверев, улыбаясь. – Мы все на работе, при исполнении…

– Я понимаю, только… только руки мне крутят… – прохрипел директор.

– Ладно, отпустите его, – распорядился Зверев.

Двое в масках отпустили директора, он шумно вздохнул, тяжело дыша.

– Итак, ты директор, а как тебя зовут?

– А-а… Моисей Бори…

– Ладно, Моисей, – грубо оборвал директора Зверев, – и почему у тебя стреляют?

– Как это стреляют? У нас было театральное представление…

– Да неужели? Театральное?

– Именно так, у нас…

– Ладно, а оружие бутафорское? – продолжал Зверев.

– Да. А вы из-за этого к нам явились? – спросил некстати директор, боязливо поглядывая на Зверева.

– Что-о? Вопросы здесь задаю только я! – рявкнул Зверев. – Ты можешь это подтвердить, что оружие бутафорское?

– Да, бута…

– А если я попрошу тебя выстрелить из этого бутафорского оружия?

– Но, кажется, уже стреляли…

– Моисей, ты ведь неглупый человечек, так? – Зверев пустил сигаретный дым в тоскливое лицо директора.

– Так…

– И понимаешь, что неспроста мы здесь?

– Так…

– И знаешь, кто мы?

– Ну, не знаю, но догадываюсь…

– Из СС они, – уточнил Андрей, не выдержав.

– Помолчи ты! – крикнул Зверев, даже не смотря в сторону Андрея. – Ну, что, Моисей, понимаешь ты меня?

– Я-то всё всегда понимаю, только не пойму никак, почему меня на старости лет надо так пытать и мне тыкать? – спросил, плача, директор.

– Ой, какие тут все вежливые! Как они любят уважение к своим персонам! – всплеснул руками Зверев. – Ладно, Моисей… как там тебя дальше?

– Моисей Борисович.

– Вот именно, Борисович, понимаешь, что неспроста мы здесь? С автоматами?

– Понимаю.

– А раз понимаешь, что ответь, как директор, почему здесь в твоем ресторане стрельба?

– У нас театральное представление…

– То уж слышал, твоя… черт, ваша просто Мария мне то поведала, – продолжал Зверев с кисло-надменным выражением лица. – Но вот нам нужны твои бухгалтерские документы, вся отчетность за год, еще сведения об имеющемся оружии в твоем…

тьфу, вашем ресторане.

– Но ведь проверка ресторана была уже месяц назад, – попытался возразить Моисей Борисович.

– Чего? Ты скрываешь от органов документы?

– Нет, я не скрываю, но…

– И что же можешь возразить нам?

– Ничего я не возражаю… Я просто отвечаю вам на вопросы, – пробормотал Моисей Борисович, – отчет в налоговую сдали уже…

– Неужели?

– Да, всё проверили…

– Как это прекрасненько, когда налоговая получила очередную взятку и ушла с миром, – усмехнулся Зверев.

– Ну, зачем вы так…

– Был бы человек, а его вина всегда найдется, – повторил свое изречение Зверев.

– Как вы цинично говорите…

– Ладно, – смилостивился Зверев, – не буду долго тебя, тьфу, вас пытать! Вот возьми свой маузер и выстрели в себя.

– Но это не мой маузер, у меня нет никакого оружия…

– Никакого?

– Да, никогда у меня не было оружия, я…

– Тогда возьми вот этот маузер, который был в этом ресторане, и который, как утверждает твоя просто Мария, бутафорский.

– Зачем?

На Моисея Борисовича было жалко смотреть: он стоял, тяжело дыша, покрасневший и потный от волнения, потирая руки от боли.

– А затем, что надо тебе доказать, что оружие бутафорское.

– И как это мне доказать?

– А выстрели из него в себя, приказал Зверев.

После долгой паузы Моисей Борисович затрясся, осознав, что его ожидает; конечно, он понимал, что выстрел из маузера его не убьет, но все равно приказ наглого и циничного Зверева ему показался чудовищным, а еще появилась за грудиной давящая и острая боль, проникающая в левую лопатку, левое предплечье, после чего Моисей Борисович совсем не мог ни о чем думать, только желая укрыться от всех и лечь в постель…

Неизвестно, что последовало далее, если бы Андрей не спас положение: он смело подошел к Звереву и выхватил маузер.

– Что ты себе позволяешь? – выкрикнул Зверев.

– Я вместо директора выстрелю! – ответил Андрей.

– Не надо, Андрей! – заорал Вася, продолжая лежать на полу.

Зверев ухмыльнулся, хлопая в ладоши:

– Браво! Какая патетика! Смелый молодой человек спасает директора ресторана от жуткого испытания!

– Только не пойму никак, почему у вас такая ирония? – спросил Андрей. – И почему такое презрение к людям?

– Ладненько, ты давай стреляй, – скомандовал Зверев, пристально глядя на Андрея.

Андрей вздохнул, приставил маузер к телу и выстрелил.

Шум выстрела раздался одновременно вместе с возгласом Марии, которая подбежала к Андрею, участливо смотря на него. Но ничего с Андреем ни приключилось: как стоял он без всяких повреждений и ран, так и продолжал стоять, только лицо стало очень суровым и бледным. Андрей медленно протянул маузер Звереву.

– Что ж, молодец, – похвалил Андрея Зверев, забирая маузер.

– Какой вы смелый! – похвалила Андрея Мария.