Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том I

Но вот какая странность: в такие минуты пристального «заглядывания» в собственное прошлое, так или иначе, но всё-таки кровно связанное с прошлым твоей страны, ты почему-то чувствуешь себя особенно одиноким на нашем перенаселённом земном шарике. И эта мелодия Нино Рота из гениального фильма «Крёстный отец» каждый раз снова и снова будоражит душу, вызывая образы и картины из прошлого, когда мы сами были ещё молоды и красивы, когда мы были ещё нужны не только самим себе, как сейчас – уже на пороге Вечности. Поэтому зачину своей повести о времени, о жизни, о судьбе, если мне удастся её благополучно завершить, я решил дать имя этой лиричной и пронзительно ностальгической мелодии, которая серебряной флейтой давно уже звучит в моём сердце, подвигая к исполнению задуманного творческого проекта. И сама она, волшебная и светлая, пусть станет своеобразным эпиграфом всего моего повествования.

Я сделаю это, даже не претендуя на чьё-либо признание. Потому что я всего лишь одинокий пастух собственных воспоминаний и размышлений о них. Как, наверное, каждый на склоне своих лет.

Да поможет мне Бог…

Часть первая Любая дорога начинается с первого шага…

Письмо первое Корни рода моего

1

Как-то моя супруга Ирина Васильевна, до замужества Бызова (кстати, единственная и другой не будет никогда, что довольно странно по нынешним временам), рассказала о случае, происшедшем с её знакомой, довольно пожилой женщиной где-то в очень далёком от Москвы дальневосточном посёлке Лучегорск – тогда мы там ещё и сами жили. Оказалось, что она стала свидетельницей, как хорошо и мне знакомая Тамара Германовна Сергеева, интеллигентная и всегда исключительно доброжелательная по отношению ко всем людям женщина, проработавшая много лет до ухода на пенсию учительницей, а потом и заведующей отделом писем районной газеты «Победа», принесла в районную библиотеку часть книг из собственного домашнего собрания: дети выросли и разъехались, и книги эти, очень почитаемые в семье в прошлом, оказались уже невостребованными. Вот и решила старая женщина подарить их местной библиотеке – мол, пусть хоть другие их читают и радуются встрече с хорошими и мудрыми друзьями в незатейливых простеньких обложках. Однако заведующая библиотекой, молодящаяся сорокалетняя женщина, естественно, с дипломом о высшем культуроведческом образовании, отказалась принять этот бескорыстный дар. Взяв из сумки двумя пальчиками наугад одну из книг, она скривила губки бантиком и со снисходительной усмешкой изрекла нравоучительно:

– Никому это уже не нужно. Сейчас другая эпоха, а это всё осталось в прошлом…

Книга, которую она чуть ли не брезгливо держала двумя пальчиками, называлась «Молодая гвардия», и написал её в середине XX столетия, сразу после самой разрушительной в истории человечества войны, талантливый советский писатель Александр Фадеев. И, догадываюсь, с каким изумлением смотрела на самоуверенного и высокообразованного вроде бы чиновника в юбке эта пожилая женщина, потрясённая такой безапелляционной тирадой. И не понять было старушке, почему же художественный рассказ о подвиге юных патриотов-молодогвардейцев, Олеге Кошевом, Ульяне Громовой, Сереже Тюленине и многих десятках других их самоотверженных сверстников, сегодня вдруг оказался никому уже не нужным.

И случилось-то это совсем уж недавно – весной 2007 года…

Услышав эту историю в пересказе моей жены, не менее своей знакомой потрясённой происшедшим в районной библиотеке случаем, я ещё более утвердился в значимости затеянного мною проекта. Так и хочется сказать что-нибудь этакое, соответствующее такому возмутительному случаю: в назидание всем подобным, непомнящим родства чиновничьим особам в юбках и строгих смокингах. Но не скажу, потому что они сами из прошлого, но совсем другого оттенка – из того неистребимого чинушества и низкопоклонного «чего изволите-с», расцветшего ядовитой бузиной в годы брежневского застоя сразу после короткой послесталинской оттепели 50-60-х годов и невероятным образом гипертрофированных в постсоветских буднях, чему, конечно же, совсем уже не место в будущем…

А теперь за дело. И ну их всех к ляду…