Нострадамус и его пророчества

«Нострадамус и его работы являются загадкой. Если вы рассматриваете их поверхностно, то будете удивлены и заинтригованы, ослеплены и поражены мыслями, изложенными в катренах… автор словно играет с темой и читателем, который, со своей стороны, отвечает тем же и уверяет себя, что смеется над центуриями и Нострадамусом… В Нотрдаме все неоднозначно: человек, взгляды, стиль. Человек: одновременно храбрый и робкий, простой и сложный, веселый и мрачный, ясновидец и мошенник, внешне христианин, а, возможно, в душе язычник… Мысли столь же неоднозначны, как человек. Мысли, облеченные в двусмысленную форму, столь понятную языческим оракулам, столь важную для того, чтобы спрятаться за ними… И наконец, стиль является столь же хитрым, сколь мысли. Под внешним фасадом элементарной рифмы и многоязычной тарабарщины, которая не принадлежит ни одному языку, автор демонстрирует примитивную поэзию, глубокую эрудицию и знание языков… В центуриях, кажется, все вперемешку, в полном беспорядке, без какого-либо плана»[109].

В 1625 году Габриэль Ноде[110] написал о центуриях следующее: «…центурии столь неоднозначны, столь разнообразны, неясны и загадочны, что неудивительно, если среди тысячи катренов, в каждом из которых говорится о пяти или шести разных вещах и, прежде всего, о вещах самых обычных, обнаруживается полустишие, в котором упоминается взятый французский город, или смерть великого человека в Италии, чума в Испании, или чудовище, пожар, победа или что-то подобное, все то, что могло произойти в любой период времени»[111].

А вот что написал в 1915 году в своей книге «Война и пророки» ученый-иезуит священник Герберт Терстон: «Несомненно, непревзойденный успех предсказаний Нострадамуса связан с тем, что, избегая четкой хронологической последовательности и четких топографических указателей и почти полностью воздерживаясь от категорических утверждений, невозможно сказать, что предсказание не сбылось, поскольку среди множества неопределенно обозначенных политических событий есть потрясающие совпадения, уверенно наблюдающиеся на протяжении ряда лет. Другими словами, Нострадамус создал оригинальную систему предсказаний, в которой никогда не будет выявлено ошибок и будут отмечаться только успехи[112]. Для репутации пророка подобное положение идеально».

Итак, существовало мнение, что пророчества Нострадамуса нельзя назвать обманом, поскольку каждый может найти в них то, что желает найти. В 1882 году Жан Гимон издал книгу об истории Салона и, конечно, не мог не упомянуть в ней самого известного гражданина этого города. Его комментарии к пророчествам, пожалуй, лучше всего иллюстрируют эту точку зрения.

«Язык центурий настолько многозначен и неясен, что каждый желающий с легкостью найдет в них искомое. Они как облако, которому воображение зрителя придает ту или иную форму, а потому им гарантирован вечный успех у тех, кто верит в чудеса».

Однако философ и ученый Пьер Гассенди, не испытывая ни малейших колебаний, уличает Нострадамуса во лжи:

«Мы не ошибемся, если обсудим Мишеля Нострадамуса, живущего в том же округе, что и я, поскольку у меня есть возможность поговорить о сочиненных им известных центуриях, состоящих из четверостиший. Я просто дам вам представление об астрологии, которой он пользовался, и мы сможем увидеть, что он не вдохновлялся ни Божественным духом, ни талантом, который бы вкладывал ложь в его уста.