Нострадамус: Жизнь и пророчества

Перед ним разверзлась бездонная пропасть зла, заключенная в глазах Змея. И в этой всемирной битве, охватившей всю планету, Нострадамус был отброшен на полтора тысячелетия назад. Это был Рим, распявший Учителя человечества. И это Рим на крови измученного и преданного им основал свою власть. Когтистой лапой отбросил он мудрую истину и вместо этого сотворил ее противоположность. Осиянность он превратил в распятого кумира. И таким способом виселицу, а не истину укоренил он в земной плоти. Орудия пыток, которыми он уничтожал «чистых» до конца первого тысячелетия, равно как и сами пытки, убийства, укоренились во всех континентах. Став христианской, Европа истекала кровью. Нострадамус наблюдал, как были брошены в огонь вестготы, саксонцы, славяне и евреи. А сверх того — манихейцы, катары и тамплиеры, анабаптисты, гуситы, богомилы; так называемые ведьмы и еретики злодейски умерщвлялись, сжигались на кострах.

Но в своем страшном видении Мишель узрел не только переполненные жертвами Молоха темницы, истребляемых евреев, не только искоренение европейских народов, если они не преклонялись перед престолом идола, поскольку им это не позволяла совесть. Змей прорвался дальше и закогтил Палестину. На родину Иешуа обрушились крестоносцы. Святой Бернар Клерво одним из первых в союзе с папой науськивал их на Иерушалаим. Святой Людовик IX с приходом к власти взял штурмом Монсегюр и снова развязал массовые убийства на Востоке.

Нострадамус, окаменевший от ужаса, увидел оскверненный Иерушалаим. Под неслыханным натиском креста вдребезги разбивались детские черепа о седые стены Иерушалаима. Кони христианских рыцарей переходили вброд потоки крови. Не щадили ни стариков, ни женщин, когда шла битва за так называемый гроб Господень. И эти гнусные дела торжественно были записаны в анналы Церкви.

Папство не проявляло благоразумия и милосердия, не пролило ни слезинки. В конце концов Крестовые походы прекратились не из-за сострадания и раскаяния, но только потому, что Молох вдруг понял: загнал самого себя. Угроза пришла с севера — Реформация, затем — Мишель позволил себе расслабиться в неясной надежде — опустошение Рима.

После страшных месяцев осады немцы и испанцы ворвались в город. Их вел праведный гнев. Они штурмовали стены Энгельсбурга (Нострадамус был наслышан об этом, но теперь обрывочное знание претворилось в истину). В видении он стал свидетелем того, как Климент VII дрожал и визжал от страха в гробнице императора Адриана. Он, чья власть, казалось, пустила корни в вечности, сидел, затаившись, подобно крысе, когда епископы и кардиналы в своем последнем роскошном бастионе подняли крик. Мишель разглядел, как одетый в пурпур папа оказался пригвожден к воротам, как у него были выбиты зубы, как ему орали, что это наказание за ложь его церкви. Мучили и пытали также и других сановников Молоха, словно престол Змея уже был разрушен и сметен с лица земли. Но дело вдруг приняло иной оборот. Борьба против Рима, которая вот-вот должна была закончиться победой, обернулась поражением. Немцы сняли осаду, не доведя дела до конца, и папа остался целым и невредимым.

Пораженного Мишеля вихрем возвратило в его время, в его собственное горе: он с ужасом вспомнил год и трижды смертоносный день. Затем он вновь окунулся в будущее.

Закончился XV век, а в следующем столетии зло бушевало целых тридцать лет подряд. Снова замелькали обрывки картин, виденных еще тогда, когда он впервые услышал в десятизвучии шум и грохот. «Папство виновно!» — произнес он обвинительный приговор. И эта вина разрасталась от столетия к столетию. Но одновременно росло и сопротивление папству. Война велась в центре, на окраине и перешла во вторую половину тысячелетия. Два числа узнал Нострадамус: 1527 и 2027. Первое число означало последнее предостережение. Второе было взрывом свободы, ни разу не пережитой в течение почти двух тысячелетий. Мишель пытался как-то осмыслить именно второе число и бросился было в лучи его, но этого не было дано. Он вынужден был вернуться.

Его швырнуло в самый центр временного круга, и Мишель завертелся как колесо. Он узрел революцию, однажды уже им виденную. Чтобы уничтожить власть Змея, в череп Молоха вонзился меч. Но другая его половина осталась невредимой. И ясновидцу были явлены новые, еще более страшные картины.

Шесть миллионов евреев были уничтожены католиком, несшим в крысиной пасти двойную тройку. Но в то время, как это происходило в Центральной и Восточной Европе, такие же зверства творились и по другую сторону Италии. Змей выполз из своего римского болота, взлетел над узкой полоской моря в Хорватии. «Усташи!» — прошипел он и поднял свой гербовый щит: распятие, кинжал, пистолет и ручная граната закончили его богохульный портрет. Попы и чернорубашечники маршировали в одном строю. И вместе они построили лагеря смерти. Вскоре цепь страшных лагерей протянулась от берегов Адриатики до притока Дуная Савы.