Нострадамус: Жизнь и пророчества

Фраза прозвучала весьма двусмысленно. Нострадамус взглянул на венценосных супругов и ничего не увидел, кроме блеска золота, которым были покрыты стены приемной залы.

* * *

Когда на следующий день он стоял перед скромной могилой, в памяти всплыл другой город.

Здесь Рабле обрел вечный покой. Могила заросла плющом и викой. Франсуа умер два года назад. Через месяц после его смерти Мишель переехал в Салон. Теперь с осторожностью прикоснулся он к плетям, разросшимся на могиле. Погрузив руку, он нащупал камень. Ему сейчас казалось, что надгробье под кончиками его пальцев становится упругим. Хриплый шепот вырвался из горла — Мишель хотел поблагодарить своего покойного друга. В то время как свист ветра смешивался с шелестом плюща и вики, внезапно возник какой-то иной звук. Это было безмолвное предостережение…

Сердце Мишеля сжалось. Но прежде чем он успел понять и осознать это, слуха достиг земной голос:

— Слава Богу! Наконец-то я нашел вас!

Нострадамус обернулся и увидел перед собой святого отца в роскошной сутане, обрамленной мехом.

— Епископ парижский поручил мне доставить вас к нему. Его высокопреосвященство проявляет исключительный интерес к вам! Тем более что ее величество изъявила сегодня волю, сказав, чтобы вы провели по мере возможности теологический диспут с его высокопреосвященством. Короче говоря, доктор Нострадамус, я хочу сопроводить вас в резиденцию епископа. Итак, не соблаговолите ли последовать за мной? Экипаж ждет у кладбищенских ворот…

— Собственно, мне лучше… — прервал его Мишель, беспомощно указывая на могилу. — Он был моим лучшим другом…

Святой отец покосился на могилу, с трудом разбирая стершуюся надпись:

— Франсуа Рабле… А-а-а, — вздохнул он. — Был талантливый человек. Правда, порою несколько перехлестывал через край. Он теперь там, где будем и все мы. Упокой, Господи, душу раба твоего! Что касается вас, доктор Нострадамус, — аббат кашлянул, — вы сможете чуть позднее снова прийти сюда. Мы не можем себе позволить так долго заставлять ждать его высокопреосвященство!

* * *

— Прежде всего, — сказал епископ парижский, — невозможно мириться с тем, чтобы вы и дальше ютились в убогой гостинице, друг мой. — Он посмотрел в сводчатое окно, через которое была видна башня Лувра, и его тонкие лисьи губы расползлись в улыбке. — Один Господь ведает, как тяжела ноша государственного управления для их величеств. К сожалению, они по этой причине позабыли предоставить вам помещение при дворе. Вы, доктор Нострадамус, как мой гость, поселитесь, разумеется, в моем дворце?

— В этом нет никакой необходимости! — ответил Мишель. — Гостиный двор вполне удобен.

А про себя подумал: «Отдать себя со всеми потрохами?! Да никогда! Ни за какие коврижки!»

— Заочно предполагая ваше согласие, я уже отдал распоряжение перевезти ваши вещи ко мне, — продолжал он, словно бы не расслышав возражения. — Думаю, ваши вещи уже перевезены. Чувствуйте себя как дома. После того как я исполню обязанности духовника их величеств, мы опять увидимся с вами на банкете в моем скромном приюте.

Мишель вынужден был подчиниться. Его неловкость возросла, когда его повели через анфиладу великолепно обставленных комнат. Он никогда не испытывал симпатий к роскоши, а тут вдруг очутился в окружении невиданного богатства. За блестящим фасадом он чувствовал злобу чешуйчатого Змея.

В течение многих часов, пока не наступила ночь, Нострадамус ходил по комнате. Им все больше овладевал страх. Фатальное предчувствие, что дело вовсе не в гостеприимстве, оказанном ему епископом, но в том, что за всем этим стояла Инквизиция, не давало покоя. Когда страх угрожал перейти в панику, когда в слепой ярости Мишель начал думать о бегстве, свет в покоях заколебался. Факелы заискрились, в их мерцающем свете из полумрака появился тот самый аббат, который отыскал Мишеля на кладбище.

— Идемте! — сказал священник, видимо, так и не заметив смятения Нострадамуса. — Его высокопреосвященство и гости ждут вас!

Мишель последовал за священником. Они продвигались длинными коридорами, шагали по лестницам вверх и вниз. Наконец вошли в банкетную залу, где яркий свет ударил Мишелю в глаза. Покуда он привыкал к свету, прошло немного времени.

Затем он увидел, что церковный глава держит в руках книгу.

Мишель так близко подошел, что смог различить буквы на открытой странице. Это была его книга предсказаний, его строчки, в которых предсказывалось падение папства. От страха у Нострадамуса мороз побежал по коже. Но святой отец захлопнул книгу и руками, похожими на тиски гарроты, отодвинул ее в сторону. И в следующую секунду Мишель услышал благосклонную просьбу:

— Так садитесь, друг мой, прошу вас. Ешьте и пейте на здоровье! Вы совершенно правильно делаете, что отказываетесь от мяса. Мне и моим гостям хотелось, чтобы вы прочитали несколько стихов из вашей книги. Я в восторге от нее! Особенно хочу отметить ваше предисловие, посвященное сыну. Это совершенно поразительное философское произведение!

«Философское произведение! — подумал Нострадамус. — Стало быть, он ничего больше в нем не увидел?! Слава Тебе, Господи!»