Нотариус Его Высочества (СИ)

Ещё одну черту подвёл. Я даже не смела встретиться с ним взглядом, только слышала, как скрипят мои собственные зубы. Такими темпами, они у меня превратятся в мелкое крошево.

Даже тут я ошиблась, он помог мне потому что должен, а не потому что захотел.

Мы вышли на улицу, и ещё какое-то время молча шли рядом. Его рука была так близко и одновременно далеко от моей. Что сложного прямо сейчас просто взять его за руку, обозначить свои чувства и желания. Всему Фероце показать, что мне плевать на предрассудки. Но мне ужасно страшно, что он отпрянет.

— Аккольте, чудесная партия для тебя, — вдруг заговорил Маэстро. — Столько самоотверженной заботы. Как он подхватил тебя, как унёс. Сказка просто.

Сложно было понять, он восхищается герцогом или глумится.

— Все так старательно сватают мне принца, словно он единственный достойный мужчина в нашем городе.

— Быть может стоит прислушаться, раз все тебе об этом твердят?

Да что с ним такое?! Довольно. Ускорилась, но Немо догнал меня, схватил за плечи и уволок в подворотню. Не было ничего романтичного в этом побеге, он больно сжимал мои плечи и нетерпеливо толкал между домами с опасно нависающими над нами балконами. Когда же мы забрели в тупик, в который не выходило ни одного окошка, лишь наверху крошечный квадратик неба, мой Мастер с силой прижал меня к каменной стене и на меня разом обрушились сотни спутанных чувств. Страх, надежда и безмерное желание мужчины, что смотрел на меня ещё более мятежным взглядом. В нем я читала злость, обиду, подозрение и ответную страсть, граничащую с безумием.

— Я знаю, тебе удалось вызвать его. Что тебе сказал отец? Кто убил его?

Убил? Что?!

Именно сейчас он был настоящим. Улыбчивый Немо в университете, почтительный и отстранённый на похоронах, вежливый с клиентами. Он всякий раз примерял на себя ту роль и маску, что от него ждали. Но именно в этот миг злость, утрата и непонимание в полной мере овладели моим Маэстро.

— Немо, никто не убивал Горацио. Он уже давно болел. Думаешь, констебли и врачи упустили что-то?

Он до боли сжал мои запястья, не обратив внимания на мой тихий всхлип.

— Он не мог, Юри. Он не мог оставить меня, не мог умереть вот так, — кричал Немо. — Квартира в городе, его вещи, да скупые строчки в завещании. Я ждал другого! Ответов, Юри. Всю жизнь я искренне верил, что я не просто случайный ублюдок, что это Горацио однажды по глупости обрюхатил какую-то девушку. Обоим было стыдно перед обществом, потому меня сначала сдали в приют, а после мой собственный отец усыновил меня, чтобы никто не узнал о том позоре. Я верил в это, иначе зачем я ему? Я жил с этими мыслями, и только они не давали мне не впасть в отчаяние. Вера. Мы же с ним были похожи, понимаешь?

Я осторожно высвободила одну руку и коснулась лба моего друга. Да он горячее запретительной метки на надгробии. Его ужасно лихорадит, ещё немного, и он сам потеряет контроль прямо в центре Фероци. Сколько же он держал всё в себе, почему не захотел поговорить со мной раньше. Но даже таким я любила его, сломленным, полным гнева и боли.

— Я думал, что если докажу своё родство с Горацио Торрагроссой, то все изменится. Я обрету семью, фамилию, имя, я смогу… — он долго смотрел на меня, а затем перевёл взгляд на мою вторую руку, которая уже начала синеть из-за его захвата, и резко отстранился.

— Ты запутался. Давай поговорим

Он покачал головой.

— Нет, Юри. Я не запутался. Я даже выкрал кровь Горацио. В университетской лаборатории я сравнивал её со своей, пока не пришёл к ужасному открытию.

— К какому? — шепотом спросила я.

— Я никогда не смогу отыскать свою родню. Все, кому дают фамилию Тровато — обречены. Это проклятье. Наша кровь становится грязной, необратимо рушатся былые связи. Даже ты можешь оказаться мне кузиной, или даже единокровной сестрой. Этого нам уже не узнать.

— Что, прости? — я с трудом осознавала брошенные Немо слова. — Ты всерьёз считаешь, что мой отец мог поступить так с мамой? Да двое моих братьев старше тебя, что ты такое несёшь! Интрижка на стороне? Вот какого ты мнения о моём папе?

— Я уважаю его, Юри, — быстро заверил Немо. — Я лишь показываю, насколько все ужасно со мной и моей фамилией.

— Не заметила я уважения. Ты только что назвал моего отца изменником.

— Прости, я не это имел ввиду, — искренне извинился Немо. — Я думал, Горацио расскажет обо мне в завещание или намекнёт, где спрятано моё настоящее свидетельство о рождении. Я же не был Тровато изначально, я был кем-то другим, у меня была мама, а этой новой фамилией явно пытались скрыть моё происхождение. Ты тоже знаешь что-то, но не говоришь. Но я выясню это, Юри.

Немо осторожно провёл пальцем по бинтам на моей ладони.

— Игнио!

Бинты вспыхнули синим огнём, я вздрогнула от испуга, но пламя не причинил мне вреда, лишь начисто спалило ткань, обнажив ещё свежий ожог, который даже отдалённо не напоминал метку падальщика. Это был обычный равносторонний треугольник.

— Так я и думал, — горько усмехнулся Мастер и поднял мою ладонь к своим губам. — Анастезе, санацио, кьюро.

Приятный холод коснулся моей раздражённой кожи, и боль тут же прошла.