Ноттинг-Хелл

— Не спеши, киска, — прошептал Сай в мое ухо, остановив меня. — Не уходи. Я придумал кое-что… м-м… столь же традиционное и освежающее, чего бы мне хотелось даже больше, чем лимонада миссис Стерджис…

Потом он громко сказал:

— Мими, мне нужна твоя помощь. Ты не могла бы взглянуть на мои подоконники? Я так и не нашел никого, кто бы мог украсить их по фэн-шую.

— Правда? — также громко ответила я. — Хорошо, я взгляну, может, Донна ими заинтересуется.

Я быстро оглянулась. Ральф стоял с Клэр и Патриком возле столика с лимонадом. Маргарита убирала свой столик. Джереми Додд-Ноубл играл в футбол с мальчишками, среди которых были Кас и трое Молтонов. Очень непринужденно мы направились к воротам в садик Сая. Он открыл для меня калитку. Она скрипнула, и я вошла, даже не оглянувшись, чтобы проверить, не смотрит ли кто-нибудь. Его сад был одним из самых красивых в ряду. Клэр хорошо поработала. Она разделила землю на горизонтальные полоски, засадила их семенами трав, овощей и так далее, так что сад был весь в цвету. Красиво. Проходя мимо, я сорвала цветок лаванды и растерла его между пальцами, которые еще горели от каната, и фыркнула.

— Ты имеешь в виду эти подоконники? — сказала я, когда мы попали на кухню. — Но тут нет никаких подоконников.

— Нет, я имел в виду те, что наверху, — ответил он. — Здесь нет никаких подоконников, здесь, где окна выходят на… potager [80]твоей подруги Клэр. — Он произнес слово «potager» с сильным ударением на последний слог.

Я сделала мысленную пометку сказать Клэр, чтобы она не использовала слишком претенциозные термины. Я имею в виду, что латинские названия звучат нормально, но сельскохозяйственные названия на французском — это глупо. Я последовала за Саем на кухню.

Она была залита светом, льющимся из огромных оконных стекол по обе стороны. Стекла были безупречно, сверкающе чисты. Глядя на них, понимаешь, что настоящая роскошь — это когда другие мягкими тряпочками полируют твои окна весь день, а не просто моют твой пол время от времени.

Я встала посередине, где, как я думала, меня не будет видно ни с улицы, ни из сада, и прислонилась к глянцевой поверхности стола в ожидании его поцелуя.

— Нет, — приказал Сай, прильнув ко мне, сажая меня на стол.

Я чувствовала запах сигарет, согретой солнцем кожи, жареных кофейных зерен и сладкую цитрусовую нотку, которую раньше не замечала. Интересно, откуда она?

— На столе, — сказал он. Я поняла, что он имел в виду. В прошлый раз все произошло на длинном кухонном столе, прежде чем мы удалились наверх, в роскошь его холостяцкой спальни.

Но я не могла двигаться. Он меня подавлял. У меня пересохло во рту. Я поднырнула под его рукой и почему-то побежала. Мне хотелось в его спальню. Было бы безумием сделать это здесь. Нас могли увидеть.

Я добралась до второго этажа, огромного пространства, уставленного длинными низкими диванами и огромными букетами лилий. Полы были устланы кремовыми коврами. Я не остановилась, но побежала к лестнице на третий этаж, где была его спальня. Я уже представляла себе, как брошусь на огромную кровать, извиваясь обнаженным телом на меховом покрывале, ожидая, когда он расстегнет ремень.

Но когда я достигла лестничного пролета, Сай схватил меня за лодыжку. Я извивалась, пытаясь освободиться, но он стянул меня к себе вниз по лестнице, расстегивая джинсы. Бум-бум-бум, я была словно Винни Пух, которого Кристофер Робин беспечно тащил по лестнице, прежде чем мальчик и медведь отправились в столетний лес.

— О-о, — выдохнула я не от боли, а чтобы завести его.

Но он меня проигнорировал.

Сай залез мне под юбку и стянул с меня трусики, прямо через колени, лодыжки и заляпанные грязью ноги. Слава Богу, он не посмотрел на трусы (к сожалению, это были не эротичные стринги, а белые хлопковые шортики), прежде чем бросить их на лестницу. Теперь я повернулась к нему лицом, упираясь в края ступеней, которые впивались мне в спину, но не слишком болезненно. Потом он расстегнул ремень, не глядя вниз, не отрывая глаз от моего лица.

Обычно я на такое не способна. Когда я смотрю фильмы, где герои трахаются на кухонном столе (Джессика Ланж и Джек Николсон в «Почтальон всегда звонит дважды», классическая сцена) или на пляже, я думаю: «Они испачкаются в муке/песке; это опасно/неудобно». Мне становится интересно, сколько стоит платье, которое мужчина искусно сорвал со своей дамы. И кто будет убираться в квартире после того, как Сибилл Шеперд и Брюс Уиллис наконец-то закончат.

И мне всегда казалось неправдоподобным, что покрытые испариной любовники не могут отложить проявления страсти на пару секунд, так, чтобы добраться до милой, удобной кровати с пружинистым матрасом.

Ну, оказалось, раньше я просто не знала, что такое страсть. Настоящая страсть заставляет забыть о безопасности. Настоящая страсть застигает тебя в лифте, возле шкафа, в нелепых позах. Ты забываешь, что тебе неудобно, и мужчина на тебе — не твой муж и не твоя акушерка, и он может видеть волосы на твоем лобке и довольно много еще твоего обнаженного тела при дневном свете.