— В любом случае по какой-то причине телефонная система в Лонсдейл-гарденс тоже вышла из строя. Я позвонила на станцию с мобильного, спросила, как долго это будет продолжаться. Думаю, было около половины одиннадцатого, когда я наконец-то дозвонилась, — продолжила Маргарита. — Они сказали, что через пару часов дадут свет. Но потом, ложась в постель, я вдруг вспомнила обо всех продуктах, которые лежали приготовленные в морозилке, и забеспокоилась, а вдруг они испортятся? Что, если электричество не включат? Или включат в пять утра, когда все начнет размораживаться, а потом снова заморозится? Я не хотела, чтобы мальчики ели продукты, которые подверглись двойной заморозке, — это небезопасно, и мне надо было знать наверняка.
Я кивнула, как будто бы меня тоже мог взволновать подобный вопрос.
— Итак, я решила позвонить на электростанцию. Патрик был в постели. Уж он-то, конечно, не потерял сон из-за сотни блюд, которые наш диетолог приготовил вручную для мальчиков, можешь себе представить. Но к тому моменту батарейка моего телефона села, и я боялась, что телефон выключится. А зарядить его я не могла, потому что не было электричества. — Она замолчала.
В эту минуту Эмануель принес наш обед. Блюда на тарелках были весьма живописны. На моей золотой цвет куриной корочки сочетался с темно-зеленым салатом и сверкающим красным помидором и перцем. Лапша с креветками для Маргариты была в белой китайской миске, серый цвет варева разбавляли только зеленые искорки свежего кориандра.
— Я и подумала, что позвоню с телефона Патрика.
Я начала догадываться о продолжении истории. Я быстро сунула в рот немного цыпленка с овощами и отпила воды с газом.
— И там было оно. Текстовое сообщение. На экране. — Маргарита довольно неплохо держала себя в руках до этого момента, но сейчас ее голос немного задрожал. Я погладила ее по руке. Но она отодвинула ее, чтобы открыть блокнот, лежавший возле ее тарелки. — «Надеюсь, ты заснул, мой ангел, скучаю по тебе, целую много раз», — прочитала она, и на ее щеках загорелись сердитые пятна. Она взглянула на меня, ее глаза были невыносимо синие.
— Можно посмотреть? — спросила я, потянувшись к блокноту и едва не замочив свидетельство преступления в стакане уэльской воды за два фунта. Я быстро оглянулась, но все было как обычно.
Все столики расположены в приятной симметрии в открытых кабинетах. Пол отделан дорогим деревом твердых пород. Аромат огромных букетов лилий окутывает блюда с воздушными меренгами, украшенными кровавыми пятнами запеченной малины. Мы одни в этой части зала, не считая двух молодых женщин с детскими колясками, пытавшихся поддержать разговор за кусками тортильи. Мы вне зоны слышимости посетителей, поглощающих говяжье рагу и телячьи ноги или покупающих десерты.
— Конечно, — сказала она, протягивая блокнот. — Я подумала, что стоит скопировать содержание входящих сообщений его мобильного. Там не было голосовых сообщений — я заметила, что он их удаляет сразу после прослушивания.
В какой-то момент я спросила себя, не кажется ли мне странным подобный прагматичный подход подруги к тому, что на самом деле было грязной домашней драмой. Но она вообще ужасно организованная — так что нечему удивляться, почему бы ей не быть методичной в деле предательства ее мужа. Она даже записала даты и время, когда было отправлено каждое сообщение, — предположительно, чтобы сопоставить факты с записями в семейном дневнике.
Оставались еще сообщения, но мне хватило и этих. Я отдала блокнот. Сообщения были написаны так безграмотно, что неприятно было даже смотреть. Маргарита открыла блокнот на странице, где сделала пометки.
— О Боже, Маргарита, — сказала я. — Бедняжка. Так что ты собираешься делать? Ты думаешь, что знаешь ее? Сомневаюсь. По тексту кажется, что ей около двадцати — и эти разговоры о походе в паб после работы…
Маргарита углубилась в чтение записей. Я поняла, что только что сказала. Если Патрик спит с двадцатилетней, его любовнице на двадцать лет меньше, чем его жене. Казалось, что Маргарита, к счастью, не обратила внимания на разницу в возрасте.
Хотя, должна признать, в этом деле есть кое-что забавное.