Ноу-хау палача

Гуров сидел за рабочим столом в кабинете, перед ним лежал телефон. Крячко по привычке взгромоздился на подоконник, его пальцы выбивали монотонный ритм по оконному пластику. Это был единственный звук, нарушавший тишину в комнате. С момента их прихода на работу прошло уже больше четырех часов. Все варианты обсуждены, выводы сделаны. В работе оперативников периодически наступает такой момент, когда единственное, что им остается, – это только ждать. Сейчас в расследовании, проводимом Гуровым и Крячко, наступил как раз такой момент.

– Так и будешь его гипнотизировать? – не выдержав, прервал молчание Стас. – Может, сходим перекусим?

– Я жду звонка, – сухо ответил Гуров.

– Звонка можно ждать и в кафе, а вот гамбургер к тебе в кабинет сам не придет, – наставительно произнес Крячко. – И чего ты так нервничаешь? Юрков же предупредил, что дело это небыстрое.

– Надо было мне поехать с ним. Все лучше, чем сидеть сложа руки и таращиться на сотовый, – раздраженно произнес Лев.

– Вот и я говорю: чего зря на него пялиться? Пойдем перекусим, время к обеду подбирается.

– Он может позвонить на рабочий номер. Не хочу пропустить.

– Нет, это не дело. – Крячко соскочил с подоконника и нервно зашагал по кабинету. – Что изменит этот звонок? По сути, совершенно ничего. Ну, подтвердит Юрков, что травмы сердца двух неопознанных трупов из архива идентичны тем, что обнаружены у Волоцкой и Рыковой, и что дальше? Чем тебе это поможет? Имен их мы не знаем и после получения результатов вскрытия тоже не узнаем. Лица девушек обезображены до такой степени, что ни о какой идентификации не может быть и речи. В социальных сетях мы их не найдем.

– Обезображено лицо только одной жертвы, лицо второй пострадало меньше, – напомнил Гуров.

– Ладно, пусть так. Тогда нечего сиднем сидеть, давай начинать работу по поиску той, что собаками объедена, – предложил Стас. – Между прочим, процесс этот далеко не быстрый.

– Я уже этим занимаюсь, – неожиданно сообщил Гуров.

– Не понял, – протянул Крячко. – Прямо сейчас занимаешься?

– Вчера попросил капитана Жаворонкова заняться этим, – признался Лев.

– Когда успел?

– После встречи с Гелашвили. Позвонил, попросил выйти утром и провести идентификацию по фото.

– И до сих пор молчал?

– Просто забыл сказать. Так что ждем сразу два звонка.

Не успел Гуров закончить фразу, как раздался телефонный звонок. Звонил стационарный. Он схватил трубку и громко произнес:

– Гуров слушает. – Потом некоторое время просто слушал, время от времени подавая реплики в виде междометий типа «да», «и что», «когда», и, закончив разговор, аккуратно положил трубку на место.

– Ну, что там? Это Юрков или Жаворонков? – нетерпеливо спросил Крячко.

– Это Васин, – медленно произнес Гуров. – Он нашел владельца лодки.

– Да ладно! Ай да Васин! А ведь вчера бочку пива выпил. Я думал, он три дня похмельем мучиться будет, а он с утра уже в строю. Как ему это удалось? Вчера он утверждал, что это совершенно невозможно.

– Утром пришел в отдел, решил снова проверить заявления и нашел то, что искал. Описание лодки в заявлении в точности совпадает с тем, что в рапорте. Вплоть до названия лодки.

– И кто владелец?

– Частный собственник. Проживает в подмосковных Печатниках. В заявлении указал дату пропажи лодки. Дата совпадает с датой смерти девушки.

– Печатники? Это же десятки километров от того места, где обнаружили лодку. – Крячко перевел взгляд на карту Московской области, висевшую на стене.

– Полагаю, лодка шла по течению не один час, пока не застряла в камышах, – высказал предположение Гуров.

– И что теперь? Едем в Печатники?

– Дождемся ответа от Юркова и результатов поиска от Жаворонкова, – ответил Лев.

Ни слова не говоря, Крячко направился к двери. Если на Юркова он никак не мог повлиять, то поторопить Жаворонкова было в его силах. Гуров остался один в кабинете. Он в очередной раз разложил перед собой папки с делами и крепко задумался. Если в начале расследования его несколько напрягало, что единственной причиной, по которой он занялся этим делом, являлось некое предчувствие патологоанатома, то теперь он и сам был абсолютно уверен в том, что смерти девушек не случайны.

При первом разговоре Юрков убеждал Гурова, используя медицинские термины и статистику. С его слов выходило, что даже у людей, страдающих болезнями сердца, процент физического разрыва сердечной мышцы не так уж высок. Всего порядка восьми процентов пациентов-сердечников умирают непосредственно по этой причине. А эти девушки даже не страдали болезнями сердца. Тогда почему они его получили, этот чертов разрыв? «Должна быть причина. Должна», – как заклинание, повторял Гуров снова и снова.

Будто вторя его мыслям, пришел ответ от Юркова. Он закончил повторное исследование. Предположение подтвердилось: причиной смерти в обоих случаях послужил разрыв внутренней перегородки сердечной мышцы. И никакого истончения, формирующегося годами. Ни некроза, приводящего к отмиранию клеток при отсутствии рубца. Ни эндокардита, опухолей или иных метаболических нарушений. Ничего, что могло быть причиной внезапной смерти.