НОУКА ОТ ГОРЬКОГО ЛУКА

Так от. Жыв-був соби ракоцап. Жыв вин, надо сказать, хуйово — по двум причинам. Во-первых, он был дурак. А во-вторых, у него были дороги. Пойдет гулять ракоцап по дороге, свалится в яму, сломает себе членистоножку, и воет горестно из ямы: «Ну за што мне все эта-а-а…» Увязать в голове то, шо ему все это именно за то, шо он дурак, ракоцап не мог. А мы, друзья, ему щас поможем.

Учоный Паршев говорил, что все в России сделано из говна, потому что больше делать не из чего — такая им досталась неуютная территория. Континентальный климат, перепады температур, влага, имеющая неожиданную привычку замерзать и оттаивать при определенной температуре (вот жеж подлая вода!) разрушают все, созданное человеческими руками. То есть, если изменить температуру замерзания воды, гравитационную постоянную и число «пи» — жить в России станет заебись. И похмурые учоные в Сколково уже работают над этими проблемами, потому что другого способа построить нормальные дороги в России нет.

Паршев в целом прав, но реакция кацапов на эту правду, как у больного, который пришел жаловаться на боль в животе. «Да у вас же язва желудка!» — говорит врач. «А-а-а! Вот оно что!» — отвечает больной, и с просветленным лицом уходит домой. Лечиться он не собирается, но ему как-то проще знать, что в животе болит не от пугающей неизвестности, а от язвы желудка. Уже как-то не так страшно умирать.

Расходность дорог обозначает только то, что на них придется тратить не полтора процента в год, а два. Ничего неразрешимого здесь нет. Это знают жители Канады и Аляски. Да, они переплачивают зимой за дороги, но зато экономят на мороженом и кондиционерах. И вообще, люди постоянно решают такие проблемы бытия — иначе они бы никогда не выбрались из теплой Африки, и не построили бы Торонто и Хельсинки.

Обратите внимание, шо кацапы без всякого негодования тратят на шубы, портянки и валенки гораздо больше бразильцев, которым в году достаточно одной майки, одних шорт и пары шлепанцев. И кацапы не сидят в шортах на морозе, завывая при этом: «За што нам такие страдания?» То есть, в этом вопросе кацапы к несправедливости природы приспособились, не жалуясь на кривое число «пи». А с дорогами у них трагическая невыхомба. Вода, подлая, ниже нуля замерзает. Вот если бы не замерзала… Даже вода восстала против Рассеюшки!

х х х

Понять этот ебанистический парадокс можно, если вспомнить историю кацапского расселения на восток. Острожная система состояла из точек сбора ясака с покоренных народов. Кацапня приходила к самоедам, налагала на них дань, ставила частокол, и сидела внутри него, выходя из острога с пищалями только в случае задержки налоговых поступлений.

Кацапы называют это культуртрегерством («Мы вас научили жопу вытирать!»), а дань — символической, но, на самом деле, это ложь. Для нищей и отсталой Московии колониальные воск-перо-рухлядь были значительной частью бюджета. Вы шо, думаете шо они англичанам высокие технологии продавали? Они им продавали пеньку и воск. Поэтому взымали ясак с аборигенов московиты тщательно и аккуратно — хоть и не любят сейчас об этом вспоминать.

Европейцы же занимались эксплорацией. Форт — не острог. Конечно, местным папуасам от этого не легче (негры из бельгийского Конго подтвердили бы), но никто не сидел внутри частокола, и не ждал, пока индейцы сами ништяки в острог принесут. К форту, как опорной точке колонизации, прилагалась мельница в отдалении, лесопилка, прииск, амбар, перевоз, кукурузное поле дядюшки Джо, а потом — железнодорожная станция с водокачкой и так далее. Европейцы, загарбав территорию, использовали пространство и возможности, а не местное население, поэтому были просто обречены развивать инфраструктуру.

Шоб нихто не патякав неноучно, я скажу сразу — папуасов или в рабство брали, заставляя косить хлопок на фазендах, или выгоняли нахуй в резервации. Но облагать аборигенов налогом, а тем более строить на этом экономику — це пыздець. Заявляю как душевно потомственный апач — мы, апачи ясак никогда не платили, йо-хоу!

х х х

Здесь и лежит разное отношение к Дороге, как к отдельной субкультуре. Да хуй там субкультуре, как к полноценной культуре! Для Запада дорога — это не просто безжизненное пространство между точками бытия. Западный человек живет в дороге, это часть его экосистемы, и никто гадить в системе не будет, а необходимые расходы на поддержание Дороги входят в нижние, базовые этажи пирамиды Маслоу, как еда и одежда. Американцу без дороги хуево и тоскливо. Он в четырнадцать лет угоняет у папы машину, смотрит в ней кино, теряет в ней девственность, меняет двадцать родных городов за жизнь (в Фриско меньше платят, но больше перспективы!), и дорога для него тот же дом, только длинный. Западный человек любит дорогу и живет в ней, а свидетель тому — Святой Трейлер.