Нова. Да, и Гоморра

– Во-вторых. – Она пригубила алкоголь и сморщила носик (Лорка изумило, шокировало то, что эта чистая-пречистая кожа выдержала столь человеческую морщинку). – Князь планировал вечеринку много месяцев, и я не хочу огорчать его тем, что не появлюсь, когда обещала. – (Лорк коснулся ее щеки.) – В-третьих. – Ее глаза стрельнули с обода рюмки, в упор. – Я – дочь Аарона Красного, а ты – темный, рыжий, высокий, красивый сын… – она отвернулась, – белобрысого вора! – Холодный воздух на его пальцах там, где была ее теплая рука.

Лорк коснулся ее лица ладонью, запустил пальцы ей в волосы. Лала отстранилась и шагнула на спиральный лифт. Возносясь прочь, прибавила:

– И в тебе маловато достоинства, раз ты позволяешь Князю так над собой глумиться.

Лорк запрыгнул на подножку кружащегося лифта. Лала удивленно отпрянула.

– Воры, пиратство, глумиться – что все это значит? – Злость: не на нее – на посеянное ею смятение. – Я не понимаю – и не уверен, что так уж хочу понять. Не знаю, как тут у вас на Земле, но на Ковчеге над гостями не смеются.

Лала посмотрела на свою рюмку, ему в глаза, снова на рюмку.

– Прости. – И затем в глаза: – Лорк, уходи. Князь будет с минуты на минуту. Мне нельзя было с тобой заговаривать…

– Почему? – (Комната вращалась, отлетала.) – С кем тебе можно заговаривать, с кем нельзя; не знаю, о чем вообще речь, но ты говоришь так, будто мы – простые. – Лорк вновь засмеялся, неспешный тусклый смех поднялся из его груди и затряс плечи. – Ты – Лала Красная. – Он взял ее за плечи, притянул; на миг голубые глаза дрогнули. – И ты принимаешь болтовню простых всерьез?

– Лорк, тебе лучше…

– Я – Лорк фон Рэй! А ты – Лала, Лала, Лала Красная!

Лифт почти пронес их мимо первого балкона.

– Лорк, прошу тебя. Я должна…

– Ты должна уйти со мной! Ты полетишь со мной на рубеж Дракона, Лала? Полетишь на Ковчег, где вы с братом никогда не были? Или на Сан-Орини. Там стоит дом, ты его вспомнишь, когда увидишь, там, на краю галактики. – (Они поднялись до второго балкона, завращались к третьему.) – Мы будем играть за бамбуком на языках каменных ящериц…

Она закричала. Потому что стекло с нитяным узором врезалось в потолок лифта – и выпал дождь осколков.

– Князь! – Отскочила от Лорка, уставилась на подножку лифта.

– ОТОЙДИ ОТ НЕЕ! – Его серебряная перчатка ухватила еще одну полку в индуктивном поле, в котором те дрейфовали по комнате, пульнула в лифт. – Черт тебя подери, ты… – Голос Князя царапнул по безмолвию его злости, потом прорвался: – Пошел отсюда!

Второй диск прошипел у их плеч и разбился о пол балкона. Лорк выпростал руку, отбрасывая осколки.

Князь побежал через комнату к лестнице слева от ярусной залы. Лорк выбежал из лифта и понесся по ковру балкона, достиг верха той же лестницы – Лала за ним – и стал спускаться.

Они сошлись на первом балконе. Князь держался за оба поручня, задыхаясь от ярости.

– Князь, черт возьми, что на тебя…

Князь сделал выпад. Серебряная перчатка клацнула по поручню там, где только что был Лорк. Медный брусок прогнулся, металл треснул.

– Вор! Мразь! – зашипел Князь. – Мародер! Убийца…

– Ты что такое говоришь…

– …отродье мрази! Если хоть пальцем тронешь мою… – Его рука хлестнула вновь.

– Нет, Князь! – Лала.

Лорк кувыркнулся с балкона, пролетел двенадцать футов к полу. Приземлился, рухнув на четвереньки, в лужу красного, а оно выцвело до желтого и взрезалось кочующим зеленым.

– Лорк!.. – Опять Лала.

Он встряхнулся, покатился по многоцвету… и увидел, как Лала у поручня зажала рот руками. Князь взвился с поручня, застыл в воздухе, стал падать на Лорка. Ударил туда, где была голова Лорка, серебряным кулаком.

Хрусть!

Лорк уже стоял на нетвердых ногах и пытался отдышаться. Князь не шевелился.

Многоцвет под перчаткой трескался. Ломаные линии исчертили его в радиусе ярда от удара. Узор солнечной вспышкой замерз вокруг слепящего пятна.

– Ты… – начал Лорк. Слова барахтались в одышке. – Ты и Лала – ты с ума сошел?..

Князь качнулся, встав на колени. Гнев и боль перемкнули лицо абсолютной яростью. Губы над мелкими зубами, веки над бирюзовыми глазами била дрожь.

– Ты шут, ты скот, прилетел на Землю и посмел коснуться руками, своими руками моей…

– Князь, не надо!.. – Ее голос натянулся над ними плотным пологом. Мучение. Яростная красота расколота криком.

Князь, шатаясь, поднялся, выцепил еще одну плавучую полку. С рыком ее метнул.

Лорк заорал, когда та полоснула по руке и расшиблась о стекло двери позади.

Дыхнуло прохладой – раздвинулись панели. С улицы вкатился смех.

– Я до тебя доберусь! Я тебя поймаю и… – Князь кинулся к Лорку, – покалечу!

Лорк развернулся, перескочил кованое железо и вломился в толпу.

Люди кричали, пока он прорубался насквозь. Руки били по лицу, толкали в грудь, хватали за плечи. Крик – и смех – нарастали. Князь был за ним, потому что:

– Чего это они?.. Эй, берегись…

– Дерутся! Гляди, это Князь…

– Держите их! Держите! Они что, все с ума…

Лорк вырвался из толпы, запнулся у парапета. На мгновение завис над стремительной Сеной и мокрым камнем. Отпрянул, обернулся.