Все знают, что дети формируются взрослыми на основе образования и того способа, каким их любили в детстве: обычаи и традиции семьи часто выстраивают отклонение.
По этому поводу в современной психологии существует два фундаментальных направления. В психоанализе считается, что невроз берет свое начало от первичной сцены. Комплекс представляет собой отклонение запрещенного и отрицаемого импульса, обусловленного некой тревожной сценой, неким опытом детства, опасным для субъекта. Почти всегда эта сцена затрагивает факт, случившийся в возрасте до шести лет, касающийся ситуаций, связанных с сексом и эротизмом, обусловленных эдиповым комплексом. Поэтому данная первичная сцена является ключевым фактом, впоследствии невротизирующим всю жизнь субъекта. Вытесненная в зону бессознательного, она остается неизвестной, недоступной цензуре, но, будучи устраненной сознанием, полностью управляет способом поведения субъекта. Комплекс связывает и обуславливает также и действия «Я».
Согласно другому течению – бихевиоризму – ошибка поведения человека является следствием неправильного обучения в детстве.
Для объяснения неврозов и болезней субъекта можно также добавить еще одну точку зрения, – точку зрения медицины, – согласно которой нефункциональное поведение субъекта вызвано органическими дисфункциями мозга, или какого-либо внутреннего висцерального органа. То есть, по этой третьей гипотезе, ошибка поведения вызвана структурными и функциональными отклонениями органического целого субъекта (более или менее наследственными).
Онтопсихология, после открытия монитора отклонения, объясняет корень отклонения, комплекса, невроза, тоски[70], потери себя самих, основанный на концепции рефлективной матрицы.
Когда ребенок рождается, его жизнь очень тесно связана с жизнью взрослых. Внутри семьи или группы взрослых часто происходят события, лишенные искренности, или случаются ситуации, в которых взрослые не проявляют честность, говорят одно, а проживают другое.
Монитор отклонения внедряется в течение первых четырех лет жизни. Во время этого периода может произойти любой факт: ребенок может увидеть свою мать, занимающуюся сексом с другим мужчиной (не с мужем), или в возрасте трех лет, играя с девочкой, может дать ей пощечину и тому подобное. Факт сам по себе незначителен.
Однако предположим, что в этот момент его видит взрослый, имеющий сильно структурированный монитор отклонения (бабушка, мать, тетя, монахиня и т. п.). Взрослый, наблюдая за ребенком, передает ему информацию о том, что лучше было бы, чтобы он этого не делал, однако одновременно с этим говорит что-то, что превозносит ребенка (хвалит его). Например: «Как хорошо, что ты есть!».
Может быть ребенок с невинностью делает что-то, что взрослые не одобряют, например, крадет игрушку или конфету так, чтобы никто не заметил. В этом случае, мать может сказать ему: «Правда, что ты не брал эту конфету? Ведь, правда, мое золотце, что это был не ты?». В этот момент взрослый определенным образом смотрит ему в глаза. Ребенок знает, что он взял эту конфету, знает, что он видел эту сцену, знает, что совершил то действие, но, глядя глаза в глаза, говорит: «Нет». Ребенок принимает ложь, заключая союз с взрослым, чтобы получить признание, любовь или защиту взрослого, следовательно,
В этот момент, при взгляде глаза в глаза, когда ребенок впервые лжет самому себе, при взаимодействии с глазами взрослого, происходит раздвоение: с одной стороны, реальность, с другой стороны, сознание. С этого момента и далее начинается цепочка отклонений: ребенок продолжит врать каждый раз, показывая верность взрослому, и будет вступать в борьбу в жизни и в семье всегда в союзе с этим человеком.