Нова и Куинтон. Без сожалений

- Оу, - это все, что я могу сказать. Хотя я не был пьян, когда той ночью врезался в другую машину, я ехал слишком быстро. Это вызывает что-то внутри меня, и на короткое время я думаю о том, чтобы убежать от этого места и вобрать столько кристаллов в нос, сколько смогу. Может быть, даже ввести их в свои вены, хотя этого хочет только часть меня. Другая никогда больше не хочет возвращаться в это странствующее, бессмысленное место снова.

Но прежде чем я даже успею сделать шаг, Уилсон берет другой лист сайдинга и почти бросает его на меня. - Вот, давай поменяемся местами, - говорит он, когда я ловлю его, недовольно ворча. - Я вбиваю гвозди, а ты поддерживаешь сайдинг, - он разминает плечо. - Моя рука чертовски устала.

В итоге я остаюсь там до тех пор, пока через пару часов не будет поднят весь сайдинг, слушая музыку кантри и вдыхая сигаретный дым. С каждым листом, который идет вверх, я чувствую себя немного легче. Это удивительно, когда я думаю об этом. Потому что в данный момент я не корю себя и не зацикливаюсь на чувстве вины. Но, возможно, это потому, что я делаю что-то хорошее для того, кому это нужно. Возможно, это потому, что я восполняю то, что я натворил. Кто, черт возьми, знает? Но мне это нужно.

После того, как мы заканчиваем, ребята начинают собирать свои инструменты с довольным выражением лица, как будто они чувствуют то же самое. Уилсон объясняет мне, что трое из четырех из них тратят свое время здесь, чтобы получить помощь в постройке своих собственных домов.

- Как ты сюда добрался? Тебя подвезли? - спрашивает он, после того, как мы упаковали все инструменты и обрезки сайдинга в кузов машины одного из рабочих.

- Нет... у меня нет машины, и мой отец не смог этим утром отвезти меня, - вру насчет последнего, но только потому, что не хочу думать о небольшом утреннем споре с отцом. И я надеюсь, что, когда я вернусь в дом, он будет там, чтобы отвезти меня на терапию. - Так что я приехал на автобусе.

Он кивает на старый пикап, припаркованный чуть дальше на дороге. - Давай. Я тебя подвезу.

- Ты не обязан это делать, - говорю я ему, не желая быть обузой.

- Куинтон, прекрати пытаться быть милым и сядь в гребаный пикап, - говорит он шутливым тоном. - В любом случае, мне нечего делать.

Опять же, я хочу спросить его, есть ли у него семья, но не решаюсь. – Спасибо, - говорю я, залезая на пассажирское сиденье автомобиля и снимая перчатки.

Он забирается на сиденье водителя и закрывает дверь, потом запускает двигатель. Машина ревет, и он смеется, поглаживая верх руля. - Старые автомобили всегда в почете. - Он включает передачу на задний ход. - Хотя я лично люблю классику.

- Какого она года? - спрашиваю я, пристегивая свой ремень безопасности.

- Шевроле 1962-го, - он говорит мне, выезжая на дорогу. - На самом деле она моего отца. - Он выравнивает пикап. - Он оставил его мне, когда умер.

- Моя девушка... моя подруга, - поправляю я себя, - обзавелась Шеви Новой, когда ее отец умер.

Ему, кажется, действительно интересно, пока мы выезжаем из пригорода. - Какого года?

- Я думаю 1969-го, - отвечаю, расстегивая куртку. - Она полностью укомплектована.

- Держу пари, она хорошо идет, - отмечает он, выезжая на главную дорогу, где фонарные столбы украшены рождественскими огнями вместе с домами.

- Полагаю, что так.

- Ты когда-нибудь сидел за рулем?

Качаю головой, пожимая плечами. - Я никогда не просил ее.

Он смотрит на меня, как на сумасшедшего. - Почему, черт возьми, нет? Ты знаешь, насколько круты эти машины?

Я снова пожимаю плечами. - С Новой все сложно. - И это было преуменьшением года.

Он приподнимает брови, снимая шапку с головы и бросая ее на сиденье между нами. - Все сложно с машиной или имя девушки Нова?

- Да, отец назвал ее в честь машины, - объясняю я, поднося замерзшие руки к вентиляционному отверстию обогревателя, желая сменить тему.

Он, кажется, впечатлен этим. - Девушка по имени Нова, - размышляет он. - Я бы очень хотел встретиться с ней.

- Ты не сможешь, - говорю я поспешно. - Она живет в Айдахо.

- Хорошо, тогда я навещу ее, когда она приедет сюда в следующий раз.

- Она никогда не приедет сюда, - говорю я расплывчато, потому что последнее, что я хочу сделать, это поговорить о моих проблемах с Новой. Как я отчаянно хочу увидеться с ней, но в то же время боюсь.

- Ты собираешься рассказать мне историю, почему она этого не сделает? - спрашивает он. Он повышает передачу, и двигатель стонет в знак протеста.

- Нет тут никакой истории, - говорю ему. Во всяком случае, я не хочу этим делиться.

Он смотрит на меня с сомнением, нажав на тормоз и останавливаясь на красный свет. - Ага, только я на это не куплюсь.

Я барабаню пальцами по колену, начиная волноваться. - Ладно, за этим стоит история, но это действительно длинная, дерьмовая история, и я не хочу об этом говорить.

- У нас около двадцати минут езды до твоего дома, - говорит он. - Ты мог бы, по крайней мере, начать объяснять, почему только упоминание о ней заставляет тебя так нервничать.

- Почему ты такой настырный? - спрашиваю его. - Ты едва знаешь меня.