Новая чайная книга (сборник)

«Нет, – втолковываю я ему, – баста, финита – мы расстаемся» А он: «Но почему? Что я сделал не так? Возможно, мы сможем это исправить!» И потом, когда я все-таки настояла, что не приду: «Я, конечно, не буду вас уговаривать, но учтите…» Точь-в-точь как Пашка, когда я сказала, что ухожу, точь-в-точь, как мой научный руководитель, когда я сказала, что бросаю докторат.

Но все эти страсти с психологом случились чуть позже, когда я поняла, что надо как-то выкарабкиваться. А в самые первые дни мне казалось, что на меня навалился огромный сноп, где каждая соломинка – это проблема, и беда не только в том, что их много, а в том, что они так сцеплены между собой и перепутаны. Я довольно плохо соображала, иначе додумалась бы заранее предупредить своих теть, что я еду к ним. Впрочем, у них был целый час на то, чтобы переварить эту новость.

Такси остановилось возле панельного дома, где тети снимали квартиру. На газоне возле дома рос огромный куст, цветы которого были похожи на красные ершики для мытья посуды, а у мусорного бака валялся старый матрац, на котором мальчишки прыгали как на батуте. Все это было так не похоже на место, моей прежней жизни, что странность разлилась в воздухе, словно усыпляющий газ, словно анестезия, так что я довольно бодро перетащила к подъезду свои вещи.

Такси уехало. Теперь пора было вновь звонить тетям, иначе мы с чемоданами остались бы куковать под дверью: телефонный звонок тети слышат, а дверной – нет. Я вытащила мобильник, придерживая другой рукой гору чемоданов, но вдруг обнаружила, что он сам дергается и дрожит у меня в руках всем своим пластиковым тельцем. Первый звонок в моей одинокой жизни. Номер незнакомый. Кто бы это мог быть?

– Здравствуйте! Я из компании «Клик». Меня зовут Николай, а как вас зовут? Мы хотели бы узнать, довольны ли вы услугами вашего интернет-провайдера?

– Здравствуйте, Николай. Вы позвонили в самое неподходящее время всех времен, самому неподходящему человеку из всех народов. Советую вам развивать интуицию. Играйте в покер, запишитесь на кружок медитации. Всего вам доброго.

Я набираю номер теть.

У нас в роду многие глохнут к старости. Вернее не так. Одни из нас глохнут, а другие – слегка звереют, потому что у них наоборот – обостряется слух. Тетя Лея почти ничего не слышит, но никак не привыкнет носить слуховой аппарат. Тетя Белла – наоборот – вздрагивает от каждого звука. Когда я наконец-то возникаю у них на пороге, шум стоит невообразимый. Я догадываюсь, что видимо тетя Белла была не в силах слушать вопли тети Леи, которая бурно радовалась моему приезду, и потому вставила в уши заглушки. Чудесно, теперь они обе ничего не слышат! «Умница что ушла, – кричат обе тети, когда я показываюсь в дверях, – он оказался подлецом? – кричат они, – расскажи, ты как?» «Я не могу кричать! – кричу я им. У меня и без того голова раскалывается». Тетя Белла вынимает из ушей заглушки. Тетя Лея – наоборот – вставляет в уши две маленькие пластмассовые штучки телесного цвета – слуховые аппараты. «Вот теперь рассказывай», – разрешают тети. «Нет, подожди, – говорит Лея, теребя мочку, и наклоняет голову, прислушиваясь. Погодите, я не пойму, работает он или нет. Скажите что-нибудь, чтобы я проверила звук. (Что мне сказать? Все было зря, моя жизнь разрушена.) «Мяу», – говорю я. «Нет, – говорит тетя Лея, – мяу – слишком просто. Скажи что-нибудь длинное, с шипящими», – «Самовоспламеняющиеся черепашата», – говорю я. Тетя Лея продолжает теребить свое ухо, похоже, аппарат не работает. «Шесть тысяч шекелей заплатили за это барахло!» – говорит тетя Белла. Шесть тысяч чистыми! Достаточно шипящих?» – «Ничего он не барахло! – обижается Лея. – Слышала я этих черепашат, просто не могла поверить, что Маша придумает такую чушь». Теперь обе тети меня отлично слышат. Я так люблю этот момент, когда они внезапно молодеют лет на десять. Кажется, даже воздух вокруг молодеет и, словно дружелюбный пес, ждет, когда можно будет подхватить и понести вперед каждое мое слово. Но что сказать? И в самом деле, есть ли мне что сказать такого, ради чего стоило мыкаться со слуховым аппаратом? «А давайте я пока пойду в душ», – предлагаю я.

У нас в семье в ванную провожают как на войну. Это из-за того, что тетя Лея когда-то, когда была еще девочкой, упала в обморок, принимая ванну, – чудом не захлебнулась. С тех пор, когда кто-то моется, все остальные чутко прислушиваются, каждый в меру своих возможностей. Если долго не включаешь воду, постучат и спросят: «Эй, ты там как, жива?» Если наоборот – долго льешь воду, то тоже спросят: «Эй, что-то вода льется, а тебя не слышно!». Уронишь бутылку с шампунем – и вот уже кто-то из-за двери: «Эй, что за шум? Ты там не упала?» Я хочу постоять под душем подольше, и поэтому строю маленькую симфонию, в которой монотонная тема льющейся воды подчеркивается уютным звяканьем и стуканьем. Это вроде бы неплохо работает, факт, что тети молчат. Но тут вдруг мой телефон начинает скакать галопом на мраморе, вот-вот свалится вниз.

– Алло! Здравствуйте, я из компании «Лайк» меня зовут Альбина, а вас как зовут?