Новая дивная жизнь (Амазонка)

Она только что предприняла еще одну попытку устроиться на работу. Объявление в случайно попавшей в руки газете привлекло ее своей странностью: не только высшее образование, иностранный язык, но и хорошие манеры вкупе со склонностью к приключениям. Предложение аудиенции в столь позднее время насторожило, но она уже не могла удержаться: попробовать в последний раз перед тем, как отправляться гнить в школу. Неясные опасения, возникшие, когда договаривалась об аудиенции, оправдались. Это была некая охранная фирма. И никакой личный помощник или референт ни к какому шефу, как то указывалось в объявлении, не требовался. Они искали подсадных уток. Которые бы становились у разнообразных боссов соглядатаями. Заниматься чем-то вроде того, чем она занималась у отца, только уже не изображать из себя пассию, а быть ею, обольстить – и быть, и при этом шпионить. Когда Маргарита, демонстрируя хорошие манеры, поблагодарила за предложение, поднялась и пошла к двери, вышла в коридор, за нею последовал один из собеседователей, молча толкнул в закуток около бронированных дверей выхода с фасетным глазком посередине, и Маргарита увидела перед лицом длинное – никогда раньше не видела такого длинного, – словно прут, острое на конце, как игла, блестящее шило: «Сучка, надо надеяться, понимает, что нужно молчать?! Все данные сучки у нас, если что – вот этой штучкой! Смертность стопроцентная.»

– Слава! – Голос раздался у Маргариты над самым ухом, и в следующее мгновение ее схватили сзади за руку. – Слава!

Маргарита повернулась.

У мужчины, схватившего за руку, была модная стрижка – короткие на висках, длинные на темени ржаные волосы разделены посередине головы пробором и так, двумя крыльями, падали на лоб, – лицо выбрито до какой-то невероятной, зеркальной гладкости, светлые его глаза смотрели на нее с обжигающим азартным возбуждением. В голове стояла картина пережитого десять минут назад, и Маргарита со страхом подумала, что это кто-нибудь из той, охранной фирмы. Только при чем здесь она и «Слава»?

– Простите, – повела она рукой, отнимая ее у мужчины. – По-моему, вы ошиблись.

Мужчина покачал головой:

– Не может быть! Я тебя запомнил. Я тебя запомнил! Еще б мне было тебя не запомнить. Так я старый Новый год больше не встречал. Амазонка! Кто себя называл амазонкой?!

Вон это кто был, Владислав! Маргарита внутренне присела от восторга и хлопнула в ладоши. Надо же! Да-да, он ее назвал вампиршей, а она сказала, что не вампирша, а амазонка.

– Сла-ава! – протянула она. – Слава, куда же ты тогда подевался?

– Ну вот, узнала! – воскликнул он. – Наконец-то! А то уж я… Кричу, кричу – не откликаешься. «Слава, Слава!» – она молчок. Чего не откликалась?

А, вспомнила Маргарита еще, у них как-то так пошел тогда разговор, что он решил, ее тоже зовут Славой. А она не стала разубеждать его. Слава так Слава, не все ли равно. Стоило там тратить силы на то, чтобы разубеждать.

Однако признаваться сейчас в невольном обмане ей не хотелось. Такая пошлость – называться при знакомстве чужим именем. И вот открыться так на ходу в этой пошлости? Иди доказывай, что все это вышло случайно. Потом, решила она. Если это потом будет. А пока без нужды.

– Ты мне сначала ответь, Слава, куда ты тогда подевался, – смеясь, сказала она. – Уж мы с подругой тебя искали-искали – ни следа!

– Меня ни следа! – снова воскликнул он. – Это тебя – ни следа! А мне в тот клуб потом еще пришлось приезжать, учить их гостеприимному обращению!

– Научил?

– А чего ж! – Владислав хмыкнул. – Возвратили всю стоимость вечера, всему нашему столу, плюс столько же за моральные издержки.

– О, ты крутой! – воскликнула теперь Маргарита.

– Не без того, – согласился Владислав.

Маргарита смотрела на него – и ей все четче, все внятнее делалось ясно, что разговор с Владиславом доставляет ей удовольствие. То удовольствие, которое не связано с разговором. Когда не важно, о чем он. Когда, чем бессмысленнее, тем даже и лучше. А там со все нарастающим изумлением она обнаружила, что Владислав и Сергей – как искаженные копии один другого. Не полные, а именно искаженные, отчего она это не сразу и увидела. Ржаные волосы у обоих и светлые глаза. Только у Сергея волосы волнистые и ярче окраской, и ярче глаза. И если в нем – явная, отчетливая женственность, то во Владиславе, наоборот, – прямая, откровенная мужественность. А может быть, ее так бросило тогда к Сергею, что неосознанно для нее самой он показался ей похожим на Владислава? Ведь в клубе, на тот старый Новый год, она вспыхнула сеном-соломой – только увидела его.

– Да, так что, – сказала Маргарита, – не прошло, значит, и трех лет, как положено в сказке, – вот след твой и объявился. Как писал классик, «объявился след Тарасов». И что?

– Что «что»? – переспросил ее Владислав. Он протянул к ней руки, Маргарита не отстранилась, и он обнял ее, вмял в себя животом, грудью, так что ей стало трудно дышать. – Помнишь, как танцевали там?