Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

Перед новым правительством стояли старые проблемы: отсутствие убедительной военной стратегии, дефицит человеческих и материальных ресурсов на фронте, необходимость перестроить экономическую и социальную жизнь в стране в соответствии с нуждами военного времени. За последние два пункта умело взялся Ллойд Джордж: он нанял штат предпринимателей, обеспечивших войскам все увеличивающийся поток снарядов, танков и пулеметов. За то время, пока Ллойд Джордж возглавлял Министерство снабжения, производство среднекалиберных орудий увеличилось на 380 %, а тяжелых – на 1200. Министр также назначил «контролеров» в логистике, пищевой и угольной промышленности и найме рабочих, причем все они очень хорошо разбирались в своих областях. Выведенная им новая порода администраторов расширила роль государства во всех секторах экономики и множестве аспектов гражданской жизни. Они брали на себя руководство фабриками, вводили строгие регламенты, новые производственные методы, трудовые повинности и усиливали подвижность рабочей силы. В то же время они умасливали профсоюзы, сокращая рабочий день, улучшая условия труда и поддерживая высокий уровень заработков. Ллойд Джордж без труда убедил юнионистскую часть правительства в неизбежности таких уступок; Лоу осознал: профсоюзы – «единственное, что стоит между нами и анархией».

Ллойд Джордж и его люди контролировали производство и распределение продуктов питания, металлов и химикатов. Они также направили значительные суммы на научно-технические исследования и на изучение управленческих и производственных процессов. Казалось, теперь центральное правительство контролирует все. Бюрократическая машина разрослась, но лишь с целью повысить эффективность. Быстро увеличивались государственные расходы, а заодно и прямые налоги с населения. Число граждан, выплачивающих подоходный налог, поднялось с одного до восьми миллионов, причем те, кто больше зарабатывал, больше и платил. И народ принял нововведенную систему жесткого прогрессивного налогообложения.

Произошла экономическая, социальная и политическая революция. Газеты трубили о «военном социализме» и преображении правительства, где деловые люди и профессионалы вытеснили богатых, получивших частное образование общественных деятелей. Впервые в истории многие люди из низов среднего класса и трудящихся слоев почувствовали, что их ценят и вознаграждают: зарплаты росли, бедность снизилась, а лейбористское движение признали неотъемлемой частью экономики и общества. И это чувствовали не только мужчины, но и множество получивших работу на вновь созданных оборонных фабриках женщин. Англичанки не просто участвовали в великой патриотической борьбе, но и ощущали себя частью государственного дела, устроенного на куда более равноправных условиях, чем все, что им приходилось видеть до сих пор. Нация и впрямь начала напоминать истинное сообщество, основанное на принципах общего блага. «Англия порвала с прошлым, – писал историк У. Х. Доусон, – и, когда настанет день мира, мы обнаружим себя в совершенно переменившейся обстановке».

13 Солдаты поневоле

Политика коалиции привела к благоприятным результатам внутри страны, но за границей Англию преследовали сплошь неудачи. После катастрофы в Дарданеллах никто больше не планировал открывать новый Восточный фронт; а поскольку перспектива морского сражения не приближалась, правительство и командование видели Западный фронт единственным жизнеспособным вариантом – вот только он оказался совершенно нежизнеспособным. Поскольку французы помогали Британии в проливах, Китченер чувствовал себя обязанным поддержать их планы наступления против немцев осенью 1915 года. Битва при Лоосе стала одной из крупнейших британских атак и одной из наименее успешных. Ценой жизни 50 000 британских солдат командование не купило ни пяди земли. Единственным свидетельством того, что «некоторые дивизии на самом деле добрались до немецких окопов», докладывал один из командиров во время сражения, служили «их тела, висящие на колючей проволоке».

После этой кровавой бойни призывы Китченера добровольно вступать в армию участились и приобрели истерический характер. Однако, когда на них не последовало сколько-нибудь бодрого ответа, Асквиту пришлось рассматривать перспективу введения обязательной воинской повинности. И ему, и лорду Бэлфуру эта идея была ненавистна, а Лоу и Ллойд Джордж относились к ней вполне благосклонно – яркая иллюстрация различия между «старыми» и «новыми» политиками внутри кабинета. Новые люди полагали, что обязательная военная служба покажет и союзникам, и врагам, что Британия «настроена всерьез». «Мы должны драться до конца», – заявил Ллойд Джордж, для которого изначально цель противостояния заключалась в устранении «германской угрозы». Асквит же в принципе ненавидел войну, и его старший сын сражался в окопах, а потому премьер склонялся к соглашению с Германией.