Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия

Национальное правительство победило с 60 % голосов и вернуло 521 человека в парламент; Макдональд получил свой мандат. Однако настоящую победу одержали консерваторы, заняв 473 проправительственных места. Подавляющее большинство среднего класса, более половины рабочих и женщины – все голосовали за тори. Болдуин доказал своей партии, что воплотить его мечту о демократии собственников вполне реально. Он также убедил многих избирателей, что именно расточительное «социалистическое» правительство довело страну до экономического кризиса. Лейбористы потеряли 235 мест, и их присутствие в нижней палате теперь ограничивалось лишь 52 депутатами – отвратительный результат, отчасти, вероятно, прямое следствие разочарования части рабочих пребыванием партии у власти. Впрочем, драматическое сокращение мест также можно списать на перекосы избирательной системы, ведь общая доля полученных лейбористами голосов уменьшилась всего на 6 %. От лейбористов отвернулся по большей части средний класс, а не рабочие. Впрочем, средний класс отвернулся и от либералов, что неудивительно: в массе своей партия теперь поддерживала коалицию, а в ней доминировали консерваторы. Выборы 1931 года знаменовали окончательное угасание великой партии Гладстона и Ллойд Джорджа. Весь остальной век политическая борьба будет сводиться к простому противостоянию консерваторов и лейбористов. Не приходилось сомневаться, кто из них окажется победителем в обозримом будущем. Англия скорее была консервативной страной юга, а не севера; страной классовой, а не массовой.

* * *

Теперь в Национальном правительстве либералов можно было заменить, а Сноудена игнорировать. Макдональд перестал восприниматься даже как номинальный глава, став вообще никем. Снова напрашивались параллели с выборами 1918 года, давшими Ллойд Джорджу пост, а консерваторам – власть. Однако и разница все же была очевидна: даже связанный по рукам и задавленный численным превосходством противника, Ллойд Джордж оставался неукротимым и властным руководителем; потенциал Макдональда, напротив, иссяк. Отсутствие динамичной силы в сердцевине правительства, равно как и нехватка толковой оппозиции тори в парламенте будут иметь катастрофические последствия для Англии. Следующие восемь-девять лет консерваторам никто не помешает.

Позиции тори начали преобладать в коалиции очень быстро. Чемберлен, сменивший Сноудена, воплотил несколько протекционистских мер, несмотря на возражения либералов в кабинете. Сначала таможенные пошлины на импорт вводились под предлогом необходимости сбалансировать торговлю; но чем дальше, тем более открыто канцлер отдавал должное своему отцу, первому защитнику дела протекционизма. Для всех стран, кроме имперских территорий, действовали 10-процентные пошлины на ввоз. Великим идеалом тори служила самодостаточная империя, отделенная от остального мира внутриимперскими предпочтениями, в точности как это рисовал отец Чемберлена: колонии и доминионы обеспечат метрополию продуктами питания и сырьем, а заодно и рынками сбыта для английских товаров.

Но за этой политикой тянулся ряд проблем. Земли, составляющие империю, имели собственную промышленность, которую, естественно, хотели защитить. Они не меньше других пострадали во время недавнего кризиса, и английские экспортные товары были им не по карману. Кроме того, после успешных выступлений Ирландии и Индии против прямого английского управления в воздухе витала идея независимости. В конечном итоге колонии и доминионы согласились поднять ввозные пошлины на товары из других стран, но сборы на британский импорт оставили на том же высоком уровне. Схема таможенной реформы, за которую консерваторы агитировали три последних десятилетия, возымела ничтожный эффект на экономику: с такими высокими ценами на товары английский экспорт вырос совсем незначительно. Критики протекционизма полагали, что тори весьма слабо ориентируются в экономических реалиях, пребывая в плену своей идеологии.

Однако провал протекционистской политики имел серьезные политические последствия. Она окончательно оттолкнула входящих в правительство либералов, традиционных сторонников свободной торговли, и Макдональд, сам не поклонник протекционизма, изо всех сил старался удержать их в кабинете. Отчаянно пытаясь сохранить единство, он напомнил тори, что те соглашались на участие именно в коалиции. На его воззвания никто не обратил внимания, и, когда канцлер отказался бросить свою протекционистскую программу, фритредеры, либералы, а с ними и Сноуден вышли из кабинета. Макдональд с болью осознавал, что фактически оказался главой консервативного правительства; он все сильнее нервничал, болел и слабел. Пропротекционистская фракция «национальных либералов» осталась в администрации и со временем влилась в ряды Консервативной партии. Тори поглотили правых либералов, как лейбористы поглотили левых.