Новая эпоха [с иллюстрациями]

– Какие-нибудь важные для нас подробности есть? – поинтересовался Васькин, который тоже профессионал, но по другой, хвала богам, части.

– Да нет, там новый городской претор ещё продолжает следствие, суды и казни, и пока известно только то, что мы уже знаем и так, – мелкие личные подробности типа участия самого Гнея Марция Септима в домашнем суде над вовлечённой в секту дальней родственницей, приговорённой отцом к удушению и тут же удушенной по его приказу домашними рабами, к числу важных для нас в Испании уж точно не относились, – Ну и, само собой, как мы и знали, сюда направлен новым претором Гай Кальпурний Пизон.

– И об этом Я узнаю только ОДНОВРЕМЕННО с вами? – неприятно поразился римский квестор, прекрасно расслышавший имя, хоть мы и говорили по-русски, – Меня только сейчас уведомляют об этом официально! – он как раз читал сенатское послание, адресованное, впрочем, не ему, а покойному Гаю Атинию, сведения о смерти которого Рима на тот момент ещё не достигли, – Вам сообщают, кстати, о Вакханалиях в Риме? Сенат предписывает пропретору, а значит – теперь уже и мне, начать розыск сектантов, если таковые в Дальней Испании окажутся, не дожидаясь прибытия Гая Кальпурния с новым квестором, а я даже не представляю себе, как мне к этому подступиться.

– Мы предвидели возможность такого оборота дела, и именно поэтому я здесь, – успокоил его Хренио уже на латыни, – Мы всегда готовы помочь друзьям и союзникам в затруднительном положении, и у меня как раз есть кое-кто в Бетике, кто сможет нам в этом неплохо посодействовать…

– И тоже блудница, как и в Риме? – ухмыльнулся римлянин, имея в виду якобы "сбежавшую" из-под следствия в Оссонобе кампанку Елену Неаполитанскую, на самом деле завербованную нашим ментом в агентуру как раз для накрытия сектантов в Бетике. Я ведь рассказывал уже, как у нас с ней дело обстояло?

– Каков характер самой секты, таковы и наши осведомители в ней, – подтвердил Васкес, – И вряд ли наша окажется хуже той, что помогла следствию в Риме.

– От меня тут ещё требуется искать и ловить сектантов, сбежавших из Италии…

– Это как раз проще всего. Бери под надзор всех италийцев, прибывающих как раз сейчас, пока навигация ещё нестабильна, – подсказал Хренио, – Те из них, кого жители портовых городов южного побережья опознают как регулярно торгующих с ними купцов и их людей, тебе не нужны, а вот новые, которых не опознает никто из местных – весьма вероятно, что это как раз те, кого тебе приказано найти и арестовать.

– Ты предлагаешь немедленно взять их и допросить?

– Ни в коем случае, почтеннейший! – мент аж поморщился от его тупизма, – У тебя же нет никаких доказательств, а разве они глупцы, чтобы признаваться без явных улик? Такие попались ещё на выезде из Рима в первую же ночь после объявления указа – хватило же ума выезжать из города в спешке со всеми громоздкими пожитками! Те, кто был поумнее, наверняка выезжали среди бела дня и спокойно, прихватив с собой только компактные ценности и бросив остальное, и таких наверняка было немало.

– Верно, многих из вызванных потом глашатаями в суд не оказалось в городе, – подтвердил римлянин, – Но как мне тогда выявить их, не имея свидетелей?

– Я же говорю, установи за вновь прибывшими тайное наблюдение.

– И кому я его поручу? Переодетым в местную одежду легионерам?

– Только не легионерам! Их строевая выправка выдаст их за добрую милю! Я бы задействовал легковооружённых, не воюющих плотным строем. Лучше всего даже не италийцев, а местных испанских ауксилариев, владеющих латынью или греческим.

– Это можно сделать, – согласился римлянин, – Но лучше всего всё-таки было бы иметь хоть какие-то улики.

– Пусть твои соглядатаи обратят особое внимание на перстни и подобные им прочие украшения. У этих адептов Вакха приняты перстни с изображением виноградной грозди – вот такие, например, – Васькин показал ему один из серебряных перстней, снятых с дионисанутых греков, репрессированных нами в Оссонобе.

– Взять его! – скомандовал квестор, когда один из присутствовавших при нашем разговоре римских военных трибунов при виде "вещдока" спрятал за спину собственные руки, – Так, один – есть! – его скрутили и обнаружили на пальце точно такой же перстень. Трибун сбледнул и этим выдал себя окончательно, хотя при правильном поведении имел бы хорошие шансы отбрехаться – мало ли, что он мог купить, выменять, выиграть в кости или хотя бы попросту отобрать у кого-нибудь из местных? Но – не додумался он до этого сразу же, а ведь военный человек в римской армии всецело во власти начальства и всей полнотой гражданских прав на службе не обладает, так что сильного подозрения для его ареста и следствия над ним вполне достаточно. Арестованного увели, и не приходилось сомневаться, что уж военных-то сектантов из него теперь выколотят если даже и не всех, то многих. Ну, разве только кто из них дезертирует, но легко ли РИМСКОМУ дезертиру затеряться в не романизированной ещё Испании?