Новая формула Путина. Основы этической политики

И штурм Грозного — провальный, страшный: множество жертв, мы уничтожаем собственный город, собственных людей, бомбим своих же россиян. Там не только чеченцы были, в Грозном было много русских — все они идут под нож. О зверствах самих чеченцев я не говорю, они были бесконечными: русских режут, насилуют, убивают, отбирают все подряд, что у них там было. Начинается страшная, кровавая чеченская кампания.

Но для нас принципиально, что Ельцин упирается и говорит: «Не отдам Чечню».

А на Чечню смотрят все остальные: Татарстан, все остальные республики Северного Кавказа, Ингушетия, Башкирия, Якутия — вообще все этнические республики. И, наблюдая за тем, что происходит в Чечне, все делают свои собственные выводы. Если Чечню Москва сдает, то Россию автоматически постигает та же участь, что и СССР: Российская Федерация разделится на независимые государства, которых будет столько, сколько там республик или областей, вначале этнических республик, а потом и областей. Будет независимой Орловщина, независимым Хабаровский край (Хабаровское царство (ханство) или Хабаровская демократическая республика). Уже создается Уральская республика Росселем (губернатором).

Все связано с Чечней. По мере того как Грозный переходит из рук федеральных властей под контроль сепаратистов и наоборот, на карте стоит вся территория России. Здесь нет никаких сомнений: невозможно отдать Чечню и не отдать Ингушетию, Дагестан и так далее. Но дальше невозможно отдать, например, Северный Кавказ и не отдавать Поволжья, невозможно отдать Поволжье и не отдавать всего остального.

То есть мы стоим накануне последнего аккорда ликвидации Хартленда (90-е годы). При этом действие происходит — все колеблется, все стоит на весах. Все зависит только от одного: от самодурства одной фигуры — Ельцина. Если Ельцин идет навстречу олигархам еще шаг — России конец, упирается — у России есть шанс. А что значит «у России есть шанс»? Это означает, что двухполюсная система сохраняет свою предпосылку к новому возрождению. Великая война континентов либо продолжается, либо заканчивается окончательно уже необратимой победой талассократии. Вот приблизительно какая драматическая ситуация складывается в 90-е годы. Об этом мало кто говорит, но на самом деле именно это и является в тот период содержанием геополитических, исторических, стратегических, экономических, культурных процессов в мире. Все зависит от того, удастся или не удастся удержать территориальную целостность России. Это принципиальный момент.

Теперь мы видим, как ведет себя Ельцин в Первой чеченской кампании: он очень нерешителен, постоянно колеблется. Он дает указание атаковать, потом отводит свои войска. Дает задание генералам и военачальникам наступать и одновременно закрывает глаза, что российские военачальники снабжают оружием боевиков. Распад и коррупция пронизывают все общество, в том числе армию. Боевикам оружие поставляют те же, кто против них воюет. Представляете, какой цинизм? И Ельцин это знает. Но до конца не становится ни на ту, ни на другую сторону. Баланс сохраняется.

В тот момент, когда ценой колоссальных усилий в 96-м году федеральные войска выбивают боевиков из Грозного, под давлением Березовского и олигархов Ельцин посылает генерала Лебедя (подкупленного им во время выборов тем, что он назначил его на пост председателя Совета безопасности Российской Федерации) на Хасавюртские переговоры для того, чтобы вернуть боевиков в Грозный. То есть на самом деле Ельцин «делает засечку», не сдает до конца, но он постоянно колеблется. И после кровавой бойни российских солдат и офицеров, которые гибли тысячами при штурме Грозного, после того, как мы все контролировали, он посылает туда Лебедя для того, чтобы заново пустить боевиков в Грозный. То есть сводит на «нет» все жертвы, все усилия, все тысячи и тысячи людей погибших, солдат, — одним махом, одной подписью отменяет.

После 96-го года Чечня, по сути дела, получает (как она считает) карт-бланш на то, что она выходит из состава Российской Федерации. Начинаются переговоры по оформлению этого процесса в юридическом ключе. Но до конца Ельцин все равно не доходит: не принимает ни Дудаева, ни Масхадова, не идет на то, чтобы окончательно принять решение (Дудаева к тому времени убивают) вопреки всему давлению мирового сообщества, которое требует от Ельцина выпустить Чечню (Ичкерию) из состава Российской Федерации.

Второй момент, «вторая засечка».