Новая формула Путина. Основы этической политики

Просто: бомба так бомба. Убиваешь, маньяк — понятно. Жесткий, хочешь подавить — империалист, колонизатор. Запад, ты такой? Ну что ж будем иметь дело с тобой таким, будем уже думать. Ты имеешь право быть таким. Любое общество имеет право быть каким угодно. Если Запад считает, что телеология — это правильно, то можно принять это как западную идею. Это не значит, что мы должны отказаться от западной культуры, но мы просто должны поместить ее в свой контекст и сказать, что вопрос о принятии или непринятии этого импульса Запада, западной телеологии, западного универсализма является свободным. То есть мы можем его принять, а можем его отвергнуть. И отвергнуть мы имеем полное абсолютное право. Провозгласив, например, что китайская культура равноценна и китайское общество равнозначно западному, или российское евразийское, православное, или исламское, или индийское. И если индусам нравится жечь шины, мне, например, страшно за них, но это их право. Вот сидят, жгут шины и все, больше ничего не делают. Ну, значит, они так хотят, в конце концов. Кто я такой, чтобы (говорить) за эту великую культуру, которая жжет шины, там миллиард на самом деле, и они все плодятся. Ну, это ладно.

Я рассуждаю, как западный человек, как расист, на самом деле, — это неправильно. Надо переучиться. Мне ужасно, я не понимаю, что там происходит, что они, бедные, там творят. Но они понимают, наверное, надеюсь. Вот. Но, во всяком случае, это не мое дело. Просто что-то делают свое.

Я не говорю, что мы должны быть такими, как Паганель из «Детей капитана Гранта»: «О, бабочка пролетела, какая замечательная, вот ящерка пронеслась». Ничего подобного. Бывают жестокие виды среди этих культур, цивилизаций. Или очень глупые, или очень жестокие, или очень активные, агрессивные, неприятные. Я не думаю, что исламская культура с их пониманием сопрягается с христианской.

А кому-то наша христианская культура тоже покажется совершенно нелепой, ненужной и непривлекательной. А мне вот сложно представить такого человека, потому что мы сами продукты православной русской культуры. Нам кажется, что просто все должны говорить: «Ну, вы знаете, они настоящие молодцы. Они покрышек не жгут, головы не режут, колонизацией не занимаются. Уж эти-то просто хорошие». Но это нам так кажется. А кто-то смотрит на нас, на русских, и думает: «Какой ужас». Трудно себя поставить в их позицию. Но Ницше же написал: «Говорят, что плохие народы песен не сочиняют. Почему же они есть у русских?». То есть где-то есть и такой взгляд на нас. Он неожиданный, непривычный, но возможный.

На самом деле, в теории антропологической модели международных отношений важно просто допускать возможность разнообразия, которого мы не понимаем, и разнообразия, которое нас тревожит и шокирует, которое нас даже задевает. Но, если это слишком задевает, в теории многополярного мира всегда можно дать ответ, попросить не задевать, например, с помощью ядерного оружия. Сохранили, не распилили ракеты. Когда нас слишком уж что-то будет задевать, мы говорим: «Друзья, мы еще не все распилили. Вот у нас две шахты. Вы не могли бы там прекратить? Нам не очень нравятся ваши ПРО у наших границ. Ну, поставьте подальше куда-нибудь, к себе, в Канаду поставьте, подальше от нас, от греха. Вот».

Если ракеты есть, то мы способны эту цивилизацию защитить. Если экономическая мощь, как у Китая, есть, то и ракеты появятся. И Китай защищает свою собственную цивилизационную идентичность. И, в общем-то, настаивает постепенно на том, что, как бы ни обстояли дела с правами человека в Китае, считаться с этой страной, с ее мощью, необходимо. И все начинают считаться, потому что тех же самых западных людей может остановить только противодействие одной воли другой. Они хотят что-то захватить, а им не дают. И если им по-настоящему не дадут, в конечном итоге они отступят. И телеологию свою оставят при себе. Колонизационное ее распространение будет ограничено Западом, а уж у себя они пусть делают что хотят. Вот, у вас человек, у вас права, у вас все прекрасно. Вот и занимайтесь. Как вы понимаете человека, так и понимайте его права. Ваше европейское западное прекрасное дело.