Новая Инквизиция 3 (СИ)

— Давай-давай, родная, дома отдохнешь, — настойчиво тормошил я ее. — Не валяйся на земле, а то простынешь еще…

Кое-как заставляя напрягаться ослабшие мышцы, я чуть приподнял Марину, подложив руку ей под спину.

— Ох… — тихо выдохнула она, и ее ресницы слегка задрожали. — Привидится же такое…

А потом веки девушки распахнулись, и в меня вперился потрясенный взгляд ее светлых глаз. Секунда. Другая. Третья. Осознание того, что над ней нависает лицо покойного бывшего парня, и что она в самом деле находится на кладбище, в окружении надгробных камней и памятников, безжалостно вторглось в ее разум. Леденящий душу ужас парализующей волной прокатился по телу Марины, дотягиваясь до самого сердца. Темный дар очень красочно передал мне ее ощущения, и я будто бы сам почуял, как колючие лапы страха стискивают грудь.

Губы девушки задрожали, и мне показалось, что она собирается закричать, и именно в этот момент я мысленно послал к дьяволу все условности и приличия. Не для того я лез к свету сквозь промерзшую мокрую землю, чтобы идти на поводу у своих природной робости и неуверенности. Не для того восстал из мертвых, чтобы упустить свой шанс…

Порывисто наклонившись вперед, я приник к губам своей возлюбленной. Сперва нерешительно и боязливо, но потом все более напористо и пылко. После длительного прозябания в промерзшей могиле, чужое дыхание и кожа показались мне обжигающе горячими. Земляная пыль царапала наши губы — мои, стылые и твердые. И Маришкины. Теплые и мягкие.

И одному богу известно, сколько бы это продолжалось, если б девушка ответила на поцелуй. Однако в моих объятиях она обмерла и напряглась, до зубовного скрежета стискивая челюсти. Я вынужден был прерваться, потому что ощутил себя каким-то мерзким насильником.

— Марина, ты чего? Это ведь я, — с трудом вытолкнуло слова мое осипшее горло. — Я здесь, я вернулся…

— Н-нет, не м-может быть… т-ты умер… — отрицательно помотала головой моя собеседница.

— Не правда, — возразил я. — Все это время я был жив. В некотором смысле. Я слышал, как ты прощалась со мной у гроба. Ты говорила, что хотела бы исправить то, что произошло между нами…

— Как такое возможно? — потрясенно молвила она, на короткий миг позабыв даже о своем страхе.

— Инфестата не так уж просто убить, как оказалось, — преувеличенно бодро фыркнул я. — Дар удержал меня на земле и исцелил. Ну… относительно.

— Так ты… не зомби? — с плохо скрытой тревогой осведомилась девица.

— Из некроманта невозможно сделать умертвие, — безапелляционно отрезал я. — Слушай, я и сам не особо понимаю, почему со мной произошло это. Но в одном могу тебя заверить совершенно точно — я живой!

— А так с виду и не скажешь… — боязливо пискнула Маришка и осеклась, словно опасалась моей реакции.

— Ну да, принять душ и переодеться мне бы сейчас не помешало, — не стал я с ней спорить. — Ты поможешь мне? А то мне в карманы ни денег не положили, ни ключей от дома.

Девушка нервно хихикнула, а потом зачем-то уточнила:

— Ты не шутишь?

— Если б я хотел дать стендап-концерт, то выбрал бы для этого другое место, — ворчливо отозвался я.

Судорожно кивнув и сделав глубокий вдох, Марина предприняла попытку подняться. Я ей в этом помогал в меру невеликих сил, и вскоре мы оба, заметно пошатываясь, смогли воздеть себя на ноги. Первым делом девушка придирчиво оглядела свой запачканный пуховик, избегая смотреть в мою сторону. Потом подняла с земли упавшую сумочку и достала из нее пухлую пачку влажных салфеток. Не отрывая глаз, красавица начала старательно приводить себя в порядок, оттирая отпечатки моих чумазых ладоней с ткани. А покончив с этим, Маришка принялась и за меня.

— Господи, да ты насквозь мокрый! — воскликнула она, безуспешно размазывая грязь по моему погребальному кителю.

— Меня там слегка подтапливало внизу, — неохотно признался я. — Омолаживался принятием холодных ванн.

— Не шути так, пожалуйста, — жалобно попросила девушка, бережно обтирая мои израненные руки. — Я все еще не могу поверить, что это происходит на самом деле…

— Ладно, молчу. Кстати, можешь тереть сильнее.

— Разве тебе не больно? — обеспокоенно поинтересовалась она.

— Терпимо… — уклончиво бросил я, не ощущая даже легкого дискомфорта от глубоких царапин и сорванных под корень ногтей.

— А ты не заболеешь? На улице все-таки минус два градуса с ветром…

— Инфестаты не болеют.

На этом наш диалог угас, и дальше Марина крутилась вокруг меня уже молча. Изведя все салфетки, но так и не придав моему облику хотя бы отдаленно приличного вида, она беспомощно опустила руки.

— Все… это была последняя.

— Теперь можем идти в город? — с сомнением спросил я, рассматривая свой драный прикид.

— Кхм… если только не по слишком оживленным улицам, — вынесла вердикт моя спутница и настойчиво потянула к выходу. — Идем быстрее, я такси вызову, у меня ты хотя бы отогреешься и вымоешься.

— Спасибо, Мариш, — благодарно кивнул я.