Новая Инквизиция II

В этом плане китайские Зёндзао, построившиеся аккуратной коробочкой сразу после Шикари, имели значительно больше сходств с российской инквизицией. Они тоже представляли собой военизированное формирование со строгой служебной иерархией. Плюс, правительство КНР никогда не скрывало, что нанимает на службу инфестатов. Но на этом, пожалуй, общие черты и заканчивались. Все остальное, включая тактическую подготовку, принципы взаимодействия и обмундирование, отличалось от привычных для ФСБН так же сильно, как яйцо отличается от футбольного мяча.

Тем не менее, невзирая на присутствие иностранных борцов с нежитью, в центре всеобщего внимания все равно находились российские штурмовики. Представители почти четырех десятков стран прибыли посмотреть, что умеют эти закованные в ИК-Б воины. И вот уже совсем скоро, они смогут насладиться исключительно редким зрелищем…

Для объявления начала выступлений на высокую трибуну, больше походящую на сцену, вышел сам генерал-майор Крюков, возглавляющий Федеральную службу по борьбе с неживой угрозой. Все сотрудники ФСБН, мимо которых прошел руководитель, невольно втянули животы и до хруста расправили плечи. Даже те, кто его впервые сегодня видел. Просто потому, что слава о грозном нраве и требовательности их начальника бежала далеко впереди него…

Одна только лейтенант Носова витала где-то в своих собственных мечтах, даже не заметив приближения высшего офицера. Сейчас девушку больше увлекало разглядывание стройных рядов ликвидаторов из ГУБИ, которые за последние пятнадцать минут ни разу и не пошевелились. Эвелина мечтательно вздыхала, смотря на мужественные фигуры инквизиторов, на их необыкновенное облачение и представляла, что где-то там, среди них, стоит он. Уверенный и строгий капитан, не боящийся ни черта, ни бога, ни даже психованного Калистратова. Тот, кого она после той памятной командировки больше не встречала, но очень бы хотела. Интересно, оправился ли Факел от полученных ранений? Может, после пережитого в Семенове он вообще остался калекой и покинул службу? Это было бы очень печально, но, к сожалению, вполне вероятно…

— Дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на ежегодном военном смотре, — эхом разносили колонки многократно усиленный голос бравого генерала. — Для нас стало некоторой неожиданностью изменение привычного формата и привлечение коллег из других стран, однако, уверен, это нисколько не повлияет на результативность…

Эвелина едва заметно тряхнула головой, прогоняя посторонние мысли и попыталась сосредоточиться на речи руководителя. Но боже праведный! Как же тяжко было слушать его вступительные рассуждения о надвигающейся опасности, о набирающих силу инфестатах и нелегких переменах, ждущих мировое сообщество. Будто ей не хватало всего этого в остальные дни на службе…

— … и прежде, чем мы начнем, — продолжал вещать генерал, — мне бы хотелось поощрить героев, которые не жалея себя, самоотверженно и неутомимо стоят на страже основ российской государственности! Тех, кто без раздумий бросается в схватку, защищая нас, наших граждан и интересы страны от самого жестокого врага в истории человечества…

Откуда-то прозвучала команда «Смирно!», и батальон инквизиторов фантастически синхронно вытянулся во фрунт, хотя секундой ранее казалось, что они и без того соблюдали идеальную строевую стойку. Из колонок зазвучали торжественные аккорды «Встречного марша», а под сводами огромного помещения началась давно отрепетированная суета.

Генерал-майор Крюков спустился с трибуны и направился к неподвижным штурмовикам. За ним поспешили ассистенты, несущие в руках подносы с наградами, государственный флаг и белоснежное знамя инквизиции с Константиновским крестом на нем.

Далее офицер принялся по памяти оглашать звания, должности и позывные ликвидаторов, вызывая их из строя, и лично вручать им ордена и медали. Бойцы выходили по одному, вскидывали ладонь в воинском приветствии, жали руку генералу, а потом возвращались на исходную, чтобы снова замереть безучастными колоссами. Ей богу, и в самом деле будто роботы! Воображение Эвелины откровенно пасовало, когда она пыталась представить, что под глухими шлемами скрываются человеческие лица.

Сам же Крюков, отнюдь не маленький мужчина, рядом со здоровенными инквизиторами в боевых костюмах выглядел даже не щуплым подростком, а самым настоящим ребенком. Кому-то из награждаемых он едва дотягивал до подбородка, а другим великанам не доставал даже до середины груди. И лейтенант Носова от скуки придумала себе интересное занятие. Она старалась угадать, кто из этих суровых закованных в броню мужчин окажется Факелом. Почему-то у нее не оставалось никаких сомнений в том, что его имя обязательно прозвучит. Однако количество бархатных футляров на подносах у ассистентов неумолимо уменьшалось, а объявлять заветный позывной все никак не звучало.

Отчего-то Эвелине вдруг стало до слез обидно за капитана ГУБИ, который грудью бросился под пули и чуть не поплатился собственной жизнью, исполняя свой долг. Разве это не тот поступок, что достоин поощрения?