Новая исповедь экономического убийцы

Эта фотография напомнила мне важнейшие годы моей жизни, когда формировалась моя личность. После того как Советский Союз запустил в космос первый искусственный спутник Земли («Спутник-1»), мы не сомневались в том, что ядерные боеголовки уже направлены на нас. На еженедельных учениях леденящий кровь вой сирен заставлял нас прятаться под партами, чтобы укрыться от советских ракет. Кинофильмы и телевизионные сериалы, такие как «Я прожил три жизни» (I Led Three Lives) — захватывающий боевик, основанный на мемуарах агента ФБР, который внедрился в коммунистическую ячейку в США, предупреждали нас: будьте бдительны; красные провокаторы, как тот злобный большевик с плаката, уже среди нас, и они готовятся нанести удар.

К тому времени, когда я стал ЭУ, уже было очевидно, что мы проиграли войну во Вьетнаме — стране, которую называли Китайско-Советской марионеткой. Нас убеждали, что за нашим поражением последует эффект домино — следующей станет Индонезия, затем Таиланд, Южная Корея, Филиппины и т. д. Вскоре «красная волна» охватит Европу и захлестнет Соединенные Штаты. Демократия и капитализм обречены — если мы не остановим это нашествие. А это означало всемирное продвижение таких компаний, как Scott, которые позиционировали себя как бастионы на пути коммунизма.

Анализируя свое чувство вины, я понял, с какой легкостью обманывал себя все эти годы. Мне вдруг открылось, что миллионы людей находятся в таком же положении. Их уже не учат опасаться коммунистов, но они все еще боятся Россию, Китай и Северную Корею, помимо Аль Каиды и других террористов. Возможно, они никогда не побывают в тех странах, где хозяйничают их компании, и не увидят, что там творится. Возможно, они не увидят своими глазами нефтяных разливов в лесах Амазонки или лачуг, где ночуют, будто каторжники, рабочие подпольных производств. Сидя у телевизора, американцы убаюкивают свою совесть. Они верят своим школам, банкам, HR-специалистам и государственным чиновникам, которые убеждают их, что все это способствуют прогрессу. Но глубоко в душе люди осознают, что это ложь. Они прекрасно знают, что им представляют факты в искаженном виде. И совершенно не возражают.

Вскоре после операции я отправился в Бостон, на встречу со своим бывшим профессором из Бостонского университета и автором «Народной истории США» (A People’s History of the United States) Говардом Зинном. Несмотря на свои восемьдесят, он активно выступал за реформирование системы, которую считал неудавшимся экспериментом. Я рассказал ему о мучившем меня чувстве вины, и он посоветовал не противиться ему.

— Не бойся его, — сказал он. — Ты действительно виновен. Все мы виновны. Нам нужно признать, что мы позволяем обманывать себя пропагандистской машине, хотя она и находится в руках крупных корпораций. Подай пример. Покажи людям, что выход, искупление невозможны, если мы не изменимся.

Я признался ему, что американцы из среднего класса часто напоминают мне средневековых селян, живущих возле стен замка.

— Мы платим налоги, чтобы наши солдаты и наемники защищали нас от набегов рыцарей из соседних замков.

— Точно, — ответил он с улыбкой, которая очаровывала и вдохновляла многих его студентов. — Мы будем изо всех сил защищать систему, которая уничтожает нас.

В те послеоперационные дни и во время бесед с Говардом я осознал, что для меня самый важный урок после издания «Исповеди экономического убийцы» схож с тем, что я усвоил во время службы в Корпусе мира с андскими производителями кирпича: система ЭУ так эффективна лишь потому, что мы сами потворствуем ей. В лучшем случае мы закрываем глаза, в худшем — активно поддерживаем. Мне было крайне тяжело признаться самому себе, что я не только закрывал глаза, но и убеждал многих людей активно поддерживать систему. Я поклялся быть внимательнее; я буду пристально следить за тем, что происходит в моем городе, в моей стране, во всем мире.

Хотя я решил последовать совету Говарда, но все же завидовал одному человеку — он не испытывал никаких угрызений совести. Мой друг, который активно поддерживал меня во Флориде после операции и, казалось, не искал оправданий своим жестокостям. Он был шакалом; он получил небольшой отпуск и недавно вернулся со Среднего Востока.

Глава 35 Признания шакала: сейшельский заговор

Я занимаюсь восточными единоборствами почти всю жизнь и к 1999 году уже 15 лет тренировался под руководством корейского мастера Чанг Янг Ли недалеко от своего дома во Флориде. Однажды, как раз перед началом вечерней тренировки, в наш доджанг (спортивный зал) вошел незнакомец. Он был ростом примерно шесть футов и двигался быстро, ловко, как настоящий спортсмен. Он дружелюбно улыбался, но от него явно исходила опасность. Он назвался Джеком. У него был черный пояс, и он собирался записаться в нашу школу. Мастер Ли предложил ему переодеться и присоединиться к тренировке.

Так как у меня был дан выше, в мои обязанности входило провести спарринг с новичком, чтобы оценить уровень его подготовки. Пока он переодевался, мастер Ли подошел ко мне.