Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 3

Главными причинами краха религиозно-реформаторского движения были ненадежность его социальной поддержки и специфика развития присахарских обществ. Насир ад-Дин развернул движение в берберских племенах мурабитов, связанных с мирными профессиями и незнакомых с военным делом. В итоге, несмотря на завоевание долины, он так и не создал постоянной вооруженной силы, готовой к длительной войне. В то же время для воинов-хасанов война была привычным занятием и они обладали отличной боевой выучкой. Решающий перевес в борьбе с реформаторами хасаны получили при помощи французов, поставлявших им огнестрельное оружие, которого у реформаторов не было. Наконец, имамат охватил огромную территорию, населенную разными расами и племенами, исповедовавшими как ислам, так и традиционные верования. Управление столь сложным конгломератом территорий и народов оказалось непосильной задачей для реформаторов.

Междоусобная борьба эмиратов (XVIII в.)

Крах движения Насир ад-Дина наглядно показал арабским вождям необходимость создания надежной государственной организации. Знать племен воинов нуждалась в сильном аппарате подавления, чтобы держать в покорности как собственных соплеменников, так и данников из числа берберов и негроидов. В то же время племенная верхушка была заинтересована в объединении своих усилий перед лицом европейских держав.

В конце XVII в. победа над реформаторами и массовый приток пленных-рабов усилили политические позиции арабских вождей и позволили им перейти к закреплению власти в руках своих кланов. На этой основе в Присахарье начали формироваться государства-эмираты. Их лидеры (эмиры) еще разделяли власть с собранием племенной знати (джама‘а), но пост эмира в XVIII в. уже переходил по наследству. Сами же джама‘а в эмиратах все реже переизбирались племенем и превращались из племенного «парламента» в совещательный орган при вожде.

Однако власть эмиров оставалась непрочной, а их государства были слабо централизованы. Эмир сохранял скорее военную, чем политическую власть. Его отношения с арабской «аристократией», берберами и негроидами представляли собой своеобразный «вассалитет», основанный не на свободном договоре (как в феодальной Европе), а на военном принуждении, когда подданные вынуждены были платить натуральную дань. Поскольку вожди покоренных племен постоянно стремились к автономии, арабские «сюзерены» вынуждены были постоянно подтверждать свои права карательными походами и набегами для пополнения своих средств к существованию. Покорение подданных осуществляло не постоянное войско, а племя эмира и его союзники, часто имевшие свои собственные интересы. Поэтому эмирам редко удавалось установить мир и порядок в своих владениях.

В XVIII – начале XIX в. племенные союзы приатлантической Сахары легко создавались и распадались, а в правящих группах эмиратов шла непрерывная борьба за привилегии и материальные блага. Обстановка племенной вольницы осложнялась экономическим соперничеством эмиров, которые активно вели обмен местных товаров (особенно камеди) с европейцами, а также обеспечивали «реэкспорт» золота и рабов из междуречья Сенегала и Нигера. Кроме того, вожди эмиратов получали немалые доходы, облагая пошлинами караваны и европейские колонии на своих территориях. В таких условиях возникшие эмираты не имели политического единства и редко действовали совместно, предпочитая междоусобицы.

Первым государством, возникшим у арабов-хасанов, был эмират Бракна, расположенный к северу от реки Сенегал. Он был создан еще в конце XVI в. и достиг наибольшего могущества в конце XVII столетия. Однако в следующем, XVIII в. на его окраинах возникли несколько сепаратистских движений. В 1718 г. вассальное племя трарза подняло восстание против эмира Бракны и отказалось платить дань. Лидер повстанцев Али Шандора, успешно отразив первые атаки Бракны, в 1720 г. заручился поддержкой могущественного султана Марокко Мулай Исмаила (1672–1727 гг.). Али обещал марокканскому двору полное подчинение долины реки Сенегал и получил приказ султана о выделении из племен южного Марокко крупного войска ему в помощь. Хотя Исмаил не смог бы физически осуществлять сюзеренитет над долиной, находящейся по другую сторону Сахары, желание захватить богатые золотом верховья Сенегала подвигло марокканского монарха на это решение.