Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1

Длительный период накопления эмпирических данных завершился созданием первой в истории искусственной классификации растений и животных. Шведский ученый-натуралист Карл Линней (1707–1778) в своем труде «Система природы» предложил разделить всех представителей флоры и фауны на классы, отряды, роды, виды и вариации. В животном мире он выделил 6 классов, а в растительном – 24. Ему же принадлежит и утвердившаяся в науке бинарная (двойная) система обозначения растений и животных. Именно в рамках этой системы современный человек получил название «Homo Sapiens» – «Человек разумный».

Линней проделал огромную и чрезвычайно полезную для дальнейшего развития биологии работу, которая, однако, не выходила за пределы метафизического метода мышления, поскольку в предложенной им классификации не было идеи развития. Шведский исследователь считал все живое божественным творением, не изменяющимся с течением времени. Еще один крупнейший биолог XVIII в. Ж. Бюффон (1707–1788) в 36-томной «Естественной истории» одним из первых в развернутой форме изложил концепцию трансформизма, которая говорила об ограниченной изменчивости видов под влиянием окружающей среды и о происхождении видов. Различные варианты этой концепции получили широкое распространение с середины XVIII в.

Таким образом, естественно-научные открытия «века Просвещения» фактически остановились на пороге диалектического понимания законов природы. Принципиальный прорыв в этом направлении был сделан во второй половине XVIII в. лишь в астрономии. Первым, кто попытался отказаться от идеи Божественного промысла в развитии Вселенной стал немецкий философ И. Кант. Он утверждал, что понять настоящее состояние природных систем возможно, лишь зная историю их эволюции.

Космогоническая теория происхождения и развития Вселенной Канта стала крупнейшим достижением в области астрономии со времен Коперника, противоречившим господствовавшим в науке механистическим представлениям о природе. Несмотря на утверждение Канта о том, что он опирался на классическую механику Ньютона, на самом деле в основу его концепции была положена идея развития и многообразия материи. В опубликованной Кантом в 1755 г. «Всеобщей естественной истории и теории неба», в которой в астрономию вводилось понятие «системы» для описания возникновения и движения небесных тел, мир представал живым и находящимся в состоянии постоянного изменения. Кант выдвинул т. н. небулярную теорию возникновения Солнечной системы (лат. «nebula» – «туман»), объяснявшую процесс ее зарождения действием сил притяжения, в результате которого когда-то из бесконечной и бесформенной туманной массы возникли скопления частиц. Из этих вечно движущихся сгустков материи впоследствии образовались звезды и планеты, движущиеся по кругу и одновременно вращающиеся вокруг собственной оси. Причем, Кант утверждал, что число существующих планет гораздо больше, чем было известно астрономам XVIII в.

Теоретическую основу классической астрономии XVIII столетия до возникновения кантовской космогонической концепции, составляло представление об объективном и не зависящем от человека существовании Вселенной, которая вечна во времени и бесконечна в пространстве. Считалось, что во Вселенной существует множество миров, подобных Солнечной системе и имеющих некую неизменную структуру, стабильность которой определяется постоянством сил всемирного тяготения. Со времен Канта в астрономии постепенно формируется новая фундаментальная методологическая установка о том, что Вселенная имеет свою историю, а ее современное состояние является результатом длительной эволюции. Однако, при этом сохранялось прежнее представление о постоянстве факторов, влияющих на развитие космических тел, например, притяжения и отталкивания, и о неизменности трехмерного пространства, трактуемого в рамках «евклидовой геометрии».

Для астрономии XVIII в. были характерны общенаучные гносеологические установки материалистического эмпиризма, с той лишь разницей, что критерием познания выступал не итог эксперимента, а результат наблюдения. Поскольку при проведении астрономических исследований отсутствовала свобода выбора обстоятельств наблюдения, то изначально принимались в расчет возможные поправки на плотность земной атмосферы, время его проведения и т. п. С помощью законов ньютоновской механики объяснялись все явления и процессы, происходящие на Земле и за ее пределами.