Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1

Итак, социальная структура, сложившаяся в странах «первого эшелона» в период империализма, в целом носила достаточно жесткий биполярный характер. Ее относительная недифференцированность, общее сокращение численности и общественной значимости средних слоев оставляли лицом к лицу два основных класса индустриального общества – буржуазию и наемных работников. Тем самым, до предела усиливались предпосылки глобального социального конфликта, порожденного классовой формой стратификации – столкновения имущих и неимущих слоев общества. Однако появление «новых средних слоев», процесс фермеризации, рост «рабочей аристократии» (прослойки квалифицированных, получающих высокую оплату рабочих), появление акционерного капитала, создававшего основу для увеличения слоя средних собственников, отражали новые тенденции в развитии социальной структуры западного общества, качественной трансформации всей индустриальной модели. В области общественной психологии эти процессы привели к образованию так называемого «антиреволюционного синдрома» – устойчивой ориентации массового сознания на ненасильственные, эволюционные формы общественного развития, приоритет базовых либерально-демократических ценностей, сохранение классических атрибутов «западного образа жизни».

«Второй эшелон», или полупериферию индустриальной цивилизации составили на рубеже XIX–XX вв. страны «молодого капитализма» – Германия, Россия, Австро-Венгрия, Италия, Япония. Большинство из них встали на путь модернизации еще задолго до эпохи монополистического капитализма. Однако укрепление капиталистического уклада в экономике этих стран в значительной степени зависело от целенаправленной государственной политики. Подобные преобразования носили достаточно спонтанный характер, отражали политическую конъюнктуру, а результаты их были локальны и обратимы. Ситуация коренным образом изменилась на рубеже XIX–XX вв., когда мировой империализм превратился из газетного лозунга в экономическую реальность и политическую философию.

Упрочение международного экономического пространства, растущая торговая и финансовая экспансия ведущих держав, решающий виток колониального соперничества не оставляли иллюзий относительно будущего тех стран, которые не могли претендовать на лидирующие позиции в мировой иерархии. Экономическое отставание начинало непосредственно угрожать национальному суверенитету даже крупнейших европейских империй. В свою очередь, достижение любых масштабных военно-политических целей, укрепление геополитического положения страны оказывалось связано с необходимостью радикальной модернизации всей индустриальной базы. В итоге, на рубеже XIX и XX столетий, вне зависимости от особенностей внутриполитической ситуации, все страны «второго эшелона» встали на путь ускоренного индустриального развития. Оно было инициировано «сверху» и носило неорганический характер. Противоречивыми оказались и его последствия.

Форсированная модернизация в странах «второго эшелона» сопровождалась созданием высокомонополизированной индустрии, складыванием общенационального рынка, формированием разветвленной банковской системы, началом аграрных преобразований, бурным развитием транспортной инфраструктуры. В ведущих отраслях промышленности широко внедрялись новейшие технические и технологические достижения. Относительно невысокая внутриотраслевая конкуренция и ускоренная централизация производства способствовали не только быстрой монополизации экономической системы, но и распространению высших форм монополистических объединений. Однако общая структура национального промышленного и финансового капитала оставалась недостаточно развитой. Это создавало предпосылки для широкого государственного вмешательства в развитие экономики. Государство выступало не только крупнейшим инвестором, но и основным инициатором структурных преобразований. Большую роль в развитии индустриальной базы стран «второго эшелона» играл и зарубежный капитал, в первую очередь французский и английский.