Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов

Республиканцев больше не интересовала судьба освобожденных рабов. Во имя сохранения за собой командных постов в государственной власти они пошли на компромисс с южанами по расовому вопросу, не воспротивившись ограничению прав черных избирателей (ценз грамотности, избирательный налог), принятию Верховным судом решения о «равных, но раздельных правах», что закрепило сегрегацию и расистские ограничения.

На протяжении полувека после гражданской войны республиканцы лишь дважды на президентских выборах позволили победить кандидату от Демократической партии. В 18851889 гг. и 1893–1897 гг. президентом был демократ Стивен Гровер Кливленд.

Экономическое господство промышленного и финансового капитала по всей стране было достигнуто при поддержке государственной власти. Крупный бизнес использовал возможности Республиканской партии и контролируемых ею государственных структур для быстрого обогащения. Защищая протекционистские тарифы, республиканцы создавали благоприятные условия для получения корпорациями монопольных сверхприбылей на внутреннем рынке. Республиканская партия выступала на стороне банкиров, отстаивая золотой стандарт и не позволяя фермером расплачиваться за кредиты бумажными деньгами, которые вполовину обесценились из-за инфляции и огромного государственного долга в 2700 млн долларов, оставшегося после гражданской войны. Именно тарифы и денежный стандарт оставались в центре предвыборных дебатов на протяжении 1880-1890-х годов.

Стремясь гарантировать влияние на власть, крупный бизнес стал активно использовать своих ставленников для продвижения на руководящие партийные и правительственные посты «на фалдах фрака» победившего президента в обмен на помощь в финансировании избирательных кампаний. Сенат, как палата, санкционирующая все государственные расходы, особенно интересовала новых магнатов. В конце XIX в. ее называли «клуб миллионеров» из-за того, что треть представителей от штатов оказались финансово-промышленными воротилами. Инициативным и независимым кандидатам в президенты все чаще предпочитали скучных, предсказуемых и малоизвестных политиков, деятельностью которых было проще манипулировать. Ратерфорд Хейс, Джеймс Гарфилд, Честер Артур, Бенджамин Гаррисон и Уильям Мак-Кинли были либо провинциальными партийными активистами, имевшими, в лучшем случае, опыт работы в нижней палате Конгресса, либо ветеранами войны. Их мало интересовала международная политика (некоторые никогда не были за границей), но во внутриполитической сфере, где требовались вполне конкретные действия, все они, так или иначе, выполняли партийную программу по защите интересов влиятельных деловых кругов.

Демократическая партия мало отличалась от Республиканской. Предвыборные платформы двух ведущих партий сблизились. Демократам пришлось измениться со времен гражданской войны, когда их усилия были направлены на поддержку южных плантаторов, собрать под свои знамена всех недовольных политикой правящей партии. В результате, сохраняя ориентацию на новые предпринимательские круги Юга, они стали в некоторой степени учитывать интересы мелких собственников других регионов страны, предпринимательских слоев, недовольных привилегиями корпораций, фермеров и части квалифицированных рабочих.

Не подвергая критике базовые политические установки республиканцев, демократы не чурались «скандальных разоблачений», персональной критики правительственных чиновников и публичного обсуждения тяжелого положения рядовых избирателей. Гровер Кливленд, дважды становившийся президентом от Демократической партии, столкнувшись с блокированием своих инициатив в сфере тарифов и финансов Конгрессом, где большинство было за республиканцами, легко отступил, а в период своего второго президентства, которое совпало с экономическим кризисом, сосредоточил внимание не на борьбе с корпорациями, а на пресечении стачечной борьбы и выступлений безработных.

Монополистический капитал финансировал на выборах обе партии, чтобы гарантированно воспользоваться результатами победы в целях дальнейшего обогащения. Не оставались в накладе и партийные функционеры. Политика становилась доходным бизнесом – чужих в нее не пускали. Иерархия закреплялась системой боссизма, когда наиболее влиятельным становился не идейный лидер, а руководитель, обеспечивавший привлечение спонсоров для финансирования партийных мероприятий.

Разочарование рядовых избирателей в деятельности ведущих партий породило в этот период движение за создание третьей партии. Стремительные экономические изменения создавали социальную пестроту в американском обществе. Кроме того, с каждым годом увеличивался разрыв между положением новой экономической элиты и основной массы населения. Это заставляло различные социальные группы объединяться в движение против крупных корпораций, приобретавшее общенациональный размах, и включаться для отстаивания своих интересов в политическую борьбу.