Новая холодная война. Кто победит в этот раз?

Установились дружеские отношения с США — что это означает? Выходит, кончилась холодная война? Следовательно, надо жить по-новому, но никто не знает как. Тогда было популярным мнение, что необходимо вернуться во времена НЭПа. Но и здесь никто не мог внятно объяснить — а что же такое этот НЭП, новая экономическая политика большевиков после Гражданской войны и «военного коммунизма»? Как я уже говорил, все тогда читали Ленина, в том числе статьи о НЭПе, но это мало кому помогало. Разве что самые подкованные и искушенные знатоки истории помнили, что в 1920-е годы в Советской России появились коммерческие рестораны, где играли джаз-банды для услады развлекающихся нэпманов. Вот эту схему и стали реализовывать в позднем СССР на первом этапе перехода к так называемой рыночной экономике. Москва в рекордно короткие сроки покрылась густой сетью частных общепитовских заведений, где по вечерам играли, конечно же, не джаз-банды, а чаще всего запрещенные ранее рок-группы и прочие музыкальные коллективы сомнительной репутации. Те, кто в 1990-е будут собирать полные стадионы зрителей на свои концерты, начинали в крошечных кафе-закусочных, именуемых «стекляшками». Москва стала прибежищем непризнанных ансамблей из провинции. Обо всем этом с упоением рассказывали в прессе. Обыватель снова недоумевал — его всегда учили, что «нэпман» — это ругательство, а теперь оказалось, что в нэпманах сосредоточен весь цвет жизни.

Государство, со своей стороны, продолжало поощрять распространение частного бизнеса во все жизненные сферы Страны Советов. Каждый день после программы «Время» в телеэфир выходила забытая ныне и невероятно популярная и влиятельная тогда программа «Прожектор перестройки», выпуски которой занимали от семи до 20 минут в зависимости от количества сюжетов. Ее ведущие в пух и в прах разносили советскую экономику, объясняя все ее проблемы «застойными» тенденциями, и одновременно рассказывали о выдающихся успехах кооператоров всех мастей, которых преподносили как людей будущего, призванных сделать нашу страну такой же процветающей, как страны капиталистического Запада.

Если раньше героями считали «комиссаров в пыльных шлемах», солдат Великой Отечественной, передовиков великих строек и покорителей космоса, то на исходе 1980-х годов вдруг выяснилось, что настоящие герои — это деятели кооперативного движения, коммерсанты.

Соединенные Штаты Америки, конечно, с большой благодарностью встретили весь этот пакет подарков, которые преподнесли им правители Советского Союза. Кооператоров приглашали на всякого рода международные форумы, они там делились опытом, получали награды, им передавали средства на развитие бизнеса.

Наступил 1991 год. Горбачев к тому времени понял, что корабль СССР дал течь — и это еще мягко сказано. Заново сцементировать общество на какой-то ярко выраженной идее или комплексе идей стало невозможно. Никакой альтернативы построению коммунизма КПСС по прежнему предложить людям не могла — поскольку, как я уже говорил, в стране не существовало ни философии, ни политологии, ни социологии. А в обществе стремительно нарастали антикоммунистические и, в частности, антипартийные настроения. На митинги в Москве выходили сотни тысяч людей, и все требовали исключить из Конституции СССР шестую статью, где говорилось о главенствующей роли КПСС в советском обществе, — это, кстати, происходило еще в начале 1990 года. Кризис партийной идеологии налицо. В марте того же года депутаты приняли решение об исключении шестой статьи из Конституции. Эра КПСС в Советском Союзе закончилась. Что оставалось делать генеральному секретарю отстраненной от власти партии Михаилу Горбачеву? Либо терпеливо ждать, когда все, что построено за годы советской власти, рухнет — а к этому все шло: республики Прибалтики объявили о своем суверенитете и желании выйти из состава СССР, что и случилось благодаря попустительству Съезда народных депутатов. На полпути к выходу оказались и республики Закавказья, в частности Грузия. Либо — попытаться в последний раз закрутить гайки, разрешить ситуацию с помощью силы.