Читаем Новая Хроника полностью

Строительство новой Флоренции, как мы упоминали, было предпринято римлянами в уменьшенных пределах, наподобие малого Рима. Началось оно с восточного конца от ворот Сан Пьеро, находящихся на месте бывших домов мессера Беллинчоне Берти ди Ровиньяни, знатного и влиятельного горожанина. Теперь этих домов уже нет, по наследству от его дочери, графини Гвальдрады, жены первого графа Гвидо, они перешли к его потомкам графам Гвиди, когда они стали гражданами Флоренции, а потом были проданы флорентийскому семейству Черных Черки. От ворот начиналось предместье, простиравшееся, как в Риме, до Сан Пьеро Маджоре, а в сторону собора тянулись стены, там, где теперь большая улица, ведущая от Сан Джованни к епископству. Там стояли другие ворота — Соборные, некоторые называли их еще Епископскими воротами. За ними была воздвигнута церковь Сан Лоренцо, наподобие римской церкви Сан Лоренцо, что за воротами, а внутри стоит собор Сан Джованни, как в Риме Сан Джованни Латерано. Дальше, как и в Риме, построили Санта Мария Маджоре, затем Сан Микеле Бертольди и третьи ворота Сан Бранкацио, где теперь дома Торнаквинчи. Церковь Сан Бранкацио находилась за городом, за ней шел храм Сан Паоло и, как в Риме, за ним стена подходила снова к Сан Пьеро, с другой стороны. Недалеко от ворот Сан Бранкацио, в ту сторону, где сейчас церковь Санта Тринита, остававшаяся вне городских стен, была дверь, называвшаяся Красной калиткой; она дала название улице, которое сохранилось до сих пор. Оттуда стена поворачивала к нынешним домам Скали по улице Терма до ворот Санта Мария, проходя рядом с Новым рынком. Это были четвертые главные ворота, находившиеся напротив домов, ныне принадлежащих Инфангати и помещающихся на этой стороне. Над этим въездом возвышалась церковь Санта Мария Надвратная, но, когда город вырос и ворота были снесены, ее перенесли в нынешнее место. Предместья Санто Апостоло и Санто Стефано оставались за городской чертой, как в Риме. За Санто Стефано, в конце главной улицы, идущей от ворот Санта Мария, построили мост через Арно на каменных быках, который позднее был назван Понте Веккьо[236] и сохранился до сих пор. Это был первый мост, построенный во Флоренции, в то время он был гораздо уже, чем сейчас. От ворот Санта Мария стена вела к замку Альтафронте, который находился в том конце города, что за Арно, а затем проходила позади церкви Сан Пьеро Скераджо, получившей свое название от рва или канавы, где собиралась дождевая вода со всего города и стекала в Арно: этот водосток назывался "скераджо". За церковью Сан Пьеро Скераджо находилась калитка Перуцца, а от нее стена шла вдоль широкой улицы до виа Гарбо, где была другая калитка, а затем возвращалась к воротам Сан Пьеро. Вот и все пространство, которое занимала новая Флоренция, окруженная прочными стенами, часто усаженными башнями, с четырьмя главными воротами, а именно Соборными, Сан Пьеро, Сан Бранкацио и Санта Мария, образовывавшими почти крест. Посреди города стояла церковь Санто Андреа, как в Риме, и Санта Мария на Капитолии, а нынешний Старый рынок назывался Капитолийским, наподобие римского. Город делился на картьеры по четырем воротам, но, когда он вырос, в нем стало шесть частей, что составляет совершенное число[237]. Прибавилась сестьера Ольтрарно, где поселилось много жителей, и после сноса ворот Санта Мария квартал с этим названием был упразднен и вместо него по обе стороны дороги образовались две сестьеры: Сан Пьеро Скераджо и Борго. Остальные трое ворот дали название прочим сестьерам, существующим и в наши дни. Первой по порядку шла сестьера Ольтрарно, на боевом знамени которой изображался мост, за ней Сан Пьеро Скераджо с гербом в виде колесницы кароччо[238]. Такая мраморная колесница была вывезена из Фьезоле, она находится перед церковью Сан Пьеро. Затем идет сестьера Борго с изображением козла, поскольку в ней всегда жили мясники, которые тогда пользовались большим влиянием в городе. Далее сестьера Сан Бранкацио с львиной лапой, указывающей на ее имя[239], и сестьера Соборных ворот с гербом в виде храма. Последняя по счету сестьера ворот Сан Пьеро с ключами[240], и хотя она была одним из старейших населенных мест Флоренции, при выступлении в поход ее помещают в арьергарде, ибо там издревле жили лучшие в городе рыцари и воины.

<p><strong>3. КАК КАРЛ ВЕЛИКИЙ ВОШЕЛ ВО ФЛОРЕНЦИЮ, ДАРОВАЛ ЕЙ ПРИВИЛЕГИИ И ОСНОВАЛ ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО АПОСТОЛА</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука