Новая хронология Греции. Античность в средневековье

Параллелизм обнаруживается и дальше, но его изложение читать было бы трудно, так как здесь сцеплены между собою два периода тяжелых гражданских войн, история которых обрывочна и весьма запутана. Важно отметить одно: эта цепь повторений по необходимости должна прерваться, поскольку, пройдя насквозь историю Империи II, мы вплотную приблизились к 270 году — круг замыкается, и надо вновь переходить на начало нашего изложения, теперь уже на историю Империи III. Понятно, что состыковать две подряд идущие одинаковые истории не так-то просто, и единственный разумный выход для древнего хрониста сделать их самостоятельными, самозначащими главами исторической эпопеи, так чтобы на стыке их не было ничего интересного, внятного и значительного, сделать так, чтобы одна эпоха после долгой агонии скончалась, и тогда другая может начаться практически самостоятельно, без глубоких причинно-следственных связей с предшественницей. В самом деле: период 240–270 гг., отделяющий Империю II от Империи III, в традиционной истории выглядит как период максимального углубления политической анархии, так что к моменту прихода к власти Клавдия II в 268 г. единой империи фактически уже не существует, и можно утверждать, что 270-й год является годом «восстановления Империи» после ее «развала».

Итак, мы прошли только по одному из нескольких десятков параллелизмов, обнаруженных в европейской и библейской истории (причем даже не из числа основных — по вторичному; однако он из числа самых длинных и интересных). Хотелось бы надеяться, что читатель собственными глазами убедился: такая цепочка совпадений случайной быть не может, она — результат вмешательства в реальную историю (не обязательно умышленного и злонамеренного), результат дилетантской, низкоквалифицированной (если рассматривать в аспекте профессиональном) работы какого-то средневекового историка-хрониста.

Читатель, естественно, спросит: но куда же смотрят историки позднейших времен? Продемонстрированный нами параллелизм настолько очевиден, что только слепец не заметит его, и только паралитик не начнет бить тревогу («История рушится! Все на помощь!»).

Нет, дорогой читатель. Не так уж он очевиден. Придется еще раз напомнить о том, что ради этой прозрачной ясности и «очевидности» пришлось проделать огромнейшую подготовительную работу по кодированию десятков и сотен хроник, по составлению программ для ЭВМ и анализу этих хроник с их помощью. Только так удалось отделить «плевелы от зерна», сосредоточить внимание на сущности явлений и отрешиться от второстепенного. Если же рассматривать необработанный материал, немедленно начинает работать гипноз ярких красноречивых деталей (может быть, придуманных кем-то, или попросту искаженных до неузнаваемости), которым нет соответствий в биографии параллельной; именно детали убеждают не только постороннего читателя, но и профессионального историка в «безусловной правдивости» прочитанного. Для примера раскроем книгу по истории Древнего Рима и приобщимся к деталям биографии любого из недавних наших персонажей. Ну вот, например, Каракалла:

«В 215 г. Каракалла, узнав, что среди населения Александрии Египетской распространяются насмешливые высказывания о нем, явился в город со своей гвардией. Пригласив молодых граждан Александрии в цирк, император окружил здание воинами и велел перебить всех собравшихся. Вслед за этим он отдал ряд районов города на разграбление».

И не в том дело, правдив ли, даже правдоподобен ли этот садистский исторический «анекдот»; важно прежде всего то, что благодаря подобным «деталям» история Каракаллы начинает выглядеть совершенно не похожей на историю его двойника Теодориха Готского. Крохотные мелочи вроде того, что «Септимий встретился с войсками противника» не где-нибудь, а именно «близ Лугудуна», заставляют верить, будто перед нами — подлинная история.