Новая книга о штрафбатах

И Щенников не гнется под пулями, не «тянет» срок в надежде уцелеть и как-нибудь переждать те два месяца, на которые он определен в штрафбат. Вот строки из боевой характеристики на бойца-переменника Виктора Павловича Щенникова, подготовленной командиром взвода гвардии лейтенантом Балачаном сразу же по окончании боя: «При наступлении на сильно укрепленную полосу обороны противника 8 июля 1944 г… будучи первым номером ручного пулемета, он подавил огневую точку противника, чем дал возможность продвинуться остальным. Когда вышел из строя его второй номер, он взял диски и продолжал продвигаться в боевых порядках… Во время выхода с поля боя он вынес 2 ручных пулемета, 2 винтовки, 4 автомата и одного раненого командира отделения. Достоин представления к правительственной награде». На характеристике резолюция командира роты гвардии капитана Полуэктова: «Тов. Щенников достоин досрочной реабилитации».

Под стать Щенникову был его товарищ по расчету ручного пулемета штрафной рядовой Н. С. Корбань. Бывший старший лейтенант, старший адъютант стрелкового батальона 1340-го стрелкового полка 234-й стрелковой дивизии 4-й ударной армии 1-го Прибалтийского фронта, он, обеспечивая командира расчета боеприпасами, успел в то же время оказать помощь четверым раненым в эвакуации с поля боя, вынес два ручных пулемета и винтовку. [127]

Как отличившиеся в боях, и Щенников, и Корбань были представлены к досрочной реабилитации (заметим в скобках: по не совсем понятной причине офицеры, воевавшие на 4-м Украинском и 1-м Прибалтийском фронтах, отбывали наказание в штрафбате 1-го Украинского фронта).

Скажем еще вот о чем: командно-начальствующий состав штрафных частей, как и в армии в целом, вели за собой подчиненных не только силой приказа, призывным словом, но и личным примером. Уроженец Курганской области Н. В. Привезенцев, будучи в штрафном батальоне командиром взвода, при прорыве блокады Ленинграда только в одном бою получил семь ран, но поле боя не покинул. Даже видавшие виды штрафники восхищались мужеством своего командира, каждое его слово было для них высшим мерилом справедливости. Заместителем командира в штрафной роте воевал его земляк МА Тропин. Также был несколько раз ранен. [128]

Но, как и в армии в целом, командный состав штрафных частей не был одинаков. Одни делили испытания поровну с подчиненными, другие же…

Е. А. Гольбрайх:

Владимир Карпов, известный писатель, Герой Советского Союза, сам хлебнувший штрафной роты, пишет, что офицеры штрафных рот со своими штрафниками в атаку не ходили. И да, и нет. Если есть опытные командиры из штрафников, можно и не ходить. А если нет или «кончились», надо идти самим. Большей частью именно так и бывало. Вот один из многих тому примеров. Два заместителя командира роты, старший лейтенант Василий Демьяненко и я, повели роту в атаку. Когда задача была уже почти выполнена, меня ранило осколком в грудь. До сих пор помню свою первую мысль в этот момент: «Не упал! Значит, легко!» Демьяненко был в шагах тридцати от меня, увидел, что меня шатнуло и я прыгнул в воронку. Подбежал: «Куда?» Молча показываю на дырку в полушубке. «Скидай!» Весь диалог — два слова. Он же меня перевязал.

Н. Г. Гудошников:

Всегда шел в бой вместе со штрафниками, часто прямо в боевых порядках, это им придавало больше уверенности («командир с нами»), решительности, а мне — надежды на успех.

П. С. Амосов:

Иные командиры рассуждали так: вы искупаете вину, а почему должны страдать мы? Я почти не помню, чтобы мне приходилось о чем-то спрашивать или выполнять приказания командиров. Они, увы, часто оказывались в стороне. Запомнил только командира батальона.

Г. М. Дубинин:

После приема пищи над траншеей появился командир роты и громко объявил приказ: «Впереди деревня, ее нужно взять и на той стороне закрепиться. Кто туда придет, будет оправдан». И с этого момента офицеров я не видел, пока не взяли деревню.

В. Г. Сорокин:

Были случаи, когда меня, комбата, солдаты не пускали в атаку: «Мы сами, не лезь!» Очень тепло становилось на душе от подобной заботы. Были и такие солдаты, которые после ранения возвращались в батальон, заявляя: «Хотим воевать с тобой». Прошло много лет, но я хорошо помню своих подчиненных…

Командному составу нередко приходилось не только увлекать за собой подчиненных, но и подгонять их сзади. Читатель уже знает, из какого контингента порой комплектовались штрафные роты. Тот, кто пустил в ход самые убедительные патриотические доводы с одной лишь целью — побыстрее покинуть колонию или лагерь, чтобы продлить на воле веселую жизнь, вряд ли будет, оказавшись на фронте, торопиться пролить кровь.

Е. А. Гольбрайх: