Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга

Впрочем, в 2020-е осторожное движение за пределы региона начали проекты Никиты Бондаренко из «Другого дела»: его sovietwave-дуэт с вокалисткой Яной Кузиной «Кузина» представляет воронежскую инди-сцену в обширной программе фестиваля «Боль» в 2022-м, а фри-джаз-проект «Суперкульт» выступил на Moscow Music Week в 2021-м и вошел в число фаворитов идеолога «Боли» и Moscow Music Week Степана Казарьяна[78]. Возможно, вслед за ними в свет прожекторов подтянутся и «Абстрактор» с «Другим делом».

Вместо заключения

Начало третьего десятилетия XXI века для воронежской музыки прошло скомкано: сказывается и отсутствие громких новых имен (даже со скидкой на локальность), и коронавирусные ограничения, заставившие изменить свои планы не один десяток артистов, и отсутствие в городе активно действующих концертных площадок. Фактически музыкальная сцена Воронежа сейчас пребывает в коме. Но тут возникает закономерный вопрос: действительно ли нужна «локальная среда», чтобы в городе появились по-настоящему интересные музыкальные явления? При близком рассмотрении наиболее ярких феноменов из Воронежа прослеживается одна простая и, как ни странно, объединяющая их черта: все эти артисты и группы были абсолютно независимы и действовали так, будто находились вне сцены, как «Сектор Газа» или «Несмеяна». Возможно, именно самобытность и нежелание следовать трендам — черты, которые всегда были присущи лучшим из воронежских музыкантов, — и станут их отличием в глобальном мире, где стирается связь между происхождением артиста и создаваемой им музыкой.

Радиф Кашапов «Я говорю по-татарски»: что такое татарская альтернатива и как она преодолевает кризис идентичности

Об авторе

Родился в 1982 году в селе Кутлу-Букаш Рыбно-Слободского района ТАССР. Журналист, писатель, музыкант, лидер группы qaynar и автор трех сольных альбомов на татарском языке. Организатор фестивалей новой татарской культуры Jadidfest, «Печ н базары», Tat Cult Fest, креативный директор лейбла Yummy Music. Другие интересы — документальное кино, пластические перформансы и онлайн-образование. Живет и работает в Казани.

Музыка, о которой идет речь в статье: https://www.youtube.com/playlist?list=PL7f_ywlsJjeMBm5oo7msloSCgt2nv3D5M

Татарская музыка не только песни под баян и синтезатор, как можно решить, включив любой из татарстанских телеканалов. Все чаще в массмедиа звучит тег «татарская альтернатива», под которым объединяют артистов, поющих на татарском языке в современных стилях[79] — от рока и металла до фанка и рэпа. Волна интереса к новой музыке на татарском совпала с началом XXI века. В это время поволжская татарка Зульфия Камалова, переехавшая в Мельбурн, выпустила несколько успешных альбомов в Австралии и получила местную «Грэмми» в жанре world music. Постепенно ее авторские песни на татарском стали слушать и на родине. Примерно тогда же привлек к себе внимание казанский певец Мубай (Ильдар Мубаракшин), увязавший стихи соотечественников с карибскими ритмами и джазовыми вокальными импровизациями.

С 2006 года в Казани проводят акцию «Мин татарча сөйләшәм» («Я говорю по-татарски») — это серия мероприятий, посвященных популяризации родного языка. Ее центральное музыкальное событие — открытый концерт, который ежегодно проходит на улице Баумана, самой известной пешеходной улице Казани, и собирает тысячи людей, приходящих послушать альтернативных татарских музыкантов. У выступающих разный подход к пению и аранжировкам: их объединяет только то, что они поют на родном языке, а играть можно что угодно — инди-фолк, металл или американизированный электрофанк.