Новая Кровь. Ассасин (СИ)

Но вот она передо мной, в сверкающей на солнце белоснежной броне, похожей на чешую дракона. Правую верхнюю часть лица прикрывает толстый осколок белой маски с синим узором. Глаза утратили белки, сменившись голубоватым равномерным свечением. Она стала в этом облике чуть выше ростом, жилистей и… весь ее облик стал более хищным. Разрез глаз, заострившиеся зубы, тонкий и острый даже на вид меч, соткавшийся прямо из воздуха. Она — Древняя, в этом нет сомнений, и если я правильно помню их цветовую дифференциацию, она — Владыка Древних. А это весьма прискорбно и для меня, и для нее, и для ее родителей. Владыки у них были только в самом первом поколении, потом власть взял на себя Совет. Вряд ли старички-Древние поверят в то, что Талиока ни на что не претендует, а значит, попробуют ее либо уничтожить, либо лишить силы. Оба варианта не приемлемы, а значит, есть у нас всего один выход на данный момент — скрывать. И следовательно все гвардейцы морского царя должны здесь умереть.

Вот только у нас еще одна большая проблема — тело Талиоки не приспособлено к боевой трансформации. Долго она не продолжится, но и короткое пребывание в данной форме нанесет вред ее здоровью. И я ничего не с этим сделать, так как прекрасно понимаю, что сейчас без этих способностей нам не справится. Защитные матрицы никогда не были моим коньком, хотя я спокойно могу удерживать до пятидесяти атакующих заклинаний архимага. Но против Адского Богомола мои матрицы не выстоят — у это сферикона особая полярность магических полюсов, подавляющая мою энергию. А вот на мою малышку это не распространяется — она с легкость сломала хитиновую конечность Богомола просто сжав пальцами. А ведь это еще никому не удавалось, насколько мне известно.

— Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, — решил я и направился к Сайрусу, благо всех гвардейцев отвлекла на себя Таля.

Селки явно умирал. Две сквозные раны, пробитые легкие — он уже давно должен был захлебнуться в собственной крови, но отчаянно цеплялся за жизнь. Даже сознание еще не потерял, хотя явно мало что понимал из происходящего. Склонившись над раненым адептом, я понял, что обычная вода ему уже вряд ли поможет. Тут либо божественное вмешательство необходимо, либо «живая вода», то есть перенасыщенная магией жизни. То же, мягко говоря, не мой конек. Моей сути ближе огонь и разрушение. Но однажды, будучи второкурсником, я заключил контракт, о котором часто впоследствии жалел. Сферикон воды, обладающий мерзким характером как и все представители данной сферы, в бою оказался совершенно бесполезен. Но…

— По праву заключившего контракт, — полушепотом начал формулу вызова я, особо не надеясь на успех. — Я взываю к силе твоей. Покорись воле моей, приди в мир этот, исполни приказ мой…Аквариум!

Он все-таки явился, этот нелепейший, глупейший сферикон. Как их извращенный мир только мог породить такое шарообразное существо, за прозрачной оболочкой которого плескается вода, а глаза болтаются на каких-то стебельках! При этом руки, уши рот и т. д. отсутствуют в принципе, а вместо ног множество водорослей, иногда напоминающих мне отвратительную бабскую юбку. Если задуматься, я никогда эту тварь не призывал именно (кроме самого первого раза, когда однокурсники подняли меня на смех) из-за его убогого вида.

— Не думал, что ты меня призовешь, — пропищал этот сферикон своим мерзким голоском, идущим непонятно откуда. — Чего изволишь, контрактер?

— Вода в тебе, пропитана магией, — буркнул я, борясь с собственным отвращением. — Помести этого селки в себя и направь все силы на исцеление.

Аквариум, поразмышляв несколько секунд, подхватил водорослями безвольное тело Сайруса. С тихим чмокающим звуком поддалась оболочка — адепт оказался внутри и тут же трансформировался в тюленя. Сам же сферикон засветился мягким голубоватым светом.

— Полное исцеление займет три часа и сорок семь минут, — отчитался он.

Жизнь этого морского оборотня меня не особо интересовала, просто Таля за него переживает. Не хотелось бы ее расстраивать по пустякам.

Пока я отвлекся на раненого, Талиока уже успела убить или обезвредить почти всех гвардейцев. Я успел застать тот момент, когда моя обезумевшая от боевого азарта и силы Древних ученица, набросилась на очередного мага. Ее движения трудно было рассмотреть, так они были быстры. Отчетливо видны были только те моменты, когда она застывала напротив своей жертвы, чтобы выдернуть свой тонкий меч из груди или шеи врага. Это зрелище было бы прекрасным, если бы не безумная улыбка на лице моей малышки. От этого оскала холодок пробежал по спине, а вся шерсть встала дыбом. Зверь внутри меня испугался Талиоки.

А вот ящер был счастлив — в очередной раз сменив форму на ту, в которой моя малышка встретилась с ним впервые, он набрасывался на истекающего кровью Богомола. Этот водный реликтовый недобиток отрывал куски плоти у своего противника, плевался струями кипятка и сгустками огня, драл демона когтями и даже использовал волшебство. Он играл со своей жертвой и явно не стремился поскорей отправить Богомола в родной мир.