Новая Модель Вселенной

В результате вышесказанного я пришел к заключению, что сны доступны наблюдению и в бодрственном состоянии; для этого нет необходимости спать. Сны никогда не прекращаются. Мы не замечаем их в бодрственном состоянии, в непрерывном потоке зрительных, слуховых и иных ощущений по той же причине, по какой не видим звезд в ярком солнечном свете. Но точно так же, как можно увидеть звезды со дна глубокого колодца, мы можем увидеть продолжающийся в нас поток сновидений, если хотя бы на короткое время случайно или преднамеренно изолируем себя от потока внешних впечатлений. Нелегко объяснить, как это сделать. Сосредоточение на одной идее не в состоянии создать такую изолированность; для этого необходимо приостановить поток обычных мыслей и умственных образов, хотя бы ненадолго достичь «сознания без мыслей». Когда наступает такое состояние сознания, образы сновидений начинают постепенно проступать сквозь обычные впечатления; внезапно вы с изумлением обнаруживаете, что окружены странным миром теней, настроений, разговоров, звуков, картин. И тогда вы понимаете, что этот мир всегда существует внутри вас, что он никуда не исчезает.

И тогда вы приходите к совершенно ясному, хотя и несколько неожиданному выводу: бодрствование и сон – это вовсе не два состояния, которые следуют друг за другом, сменяют друг друга; сами эти названия неверны. Эти два состояния – не сон и бодрствование; их правильнее назвать сон и сон в бодрственном состоянии. Это значит, что, когда мы пробуждаемся, сон не исчезает, но к нему присоединяется бодрственное состояние, которое заглушает голоса снов и делает образы сновидений невидимыми.

Наблюдение «сновидений» в бодрственном состоянии удается гораздо легче, чем их наблюдение во сне; к тому же такое наблюдение не меняет их характера, не создает новых сновидений.

После некоторого опыта становится необязательной даже остановка мыслей, достижение сознания без мыслей. Ибо сновидения всегда с нами. Достаточно только рассредоточить свое внимание, и вы заметите, как в обычные каждодневные мысли и разговоры вторгаются мысли, слова, фигуры, лица, сцены из вашего детства, из школьных времен, из путешествий, из когда-то прочитанного или услышанного, наконец из того, чего никогда не было, но о чем вы думали или говорили.

Снам, наблюдаемым в бодрственном состоянии, свойственно, как это было в моем случае, необычное ощущение, известное многим и неоднократно описанное (хотя никогда полностью не объясненное): ощущение, что это уже было раньше.

Внезапно в какой-то новой комбинации обстоятельств, среди новых людей, на новом месте человек замирает и с удивлением оглядывается вокруг – это уже было раньше! Но когда? Он не может сказать. Впоследствии он убеждает себя, что этого не могло быть, так как он никогда здесь не был, никогда не встречал этих людей, не бывал в этом окружении.

Иногда эти ощущения бывают весьма упорными и продолжительными, иногда они очень быстры и неуловимы. Самые интересные из них возникают у детей.

Отчетливое понимание того, что это происходило раньше, присутствует в таких ощущениях не всегда. Но порой без всякой видимой или объяснимой причины какая-то определенная вещь – книга, игрушка, платье, какое-то лицо, дом, пейзаж, звук, мелодия, стихотворение, запах – поражает наше воображение как нечто давно знакомое, хорошо известное, касающееся самых сокровенных чувств. Она пробуждает целую серию неясных, неуловимых ассоциаций – и остается в памяти на всю жизнь.

У меня эти ощущения (с явственной и отчетливой мыслью, что это было раньше, что я видел это прежде) появились, когда мне исполнилось шесть лет. После одиннадцати лет они стали появляться гораздо реже. Одно из них, небывалое по своей яркости и устойчивости, случилось, когда мне было девятнадцать лет.

Схожие ощущения, но без явно выраженной повторяемости, начались у меня еще раньше, в раннем детстве; они были особенно живыми в те годы, когда возникло ощущения повторения, т.е. с шести до одиннадцати дет; позже они изредка возникали при самых разных условиях.

Когда эти ощущения рассматривают в литературе по психологии, то имеют обычно в виду только ощущения первого рода, т.е. ощущения с явно выраженной повторяемостью.