Новая Модель Вселенной

Очень большое, пожалуй, главное место во всем, что я узнал, занимала идея "я". Иначе говоря, чувство или ощущение "я" каким-то непонятным образом менялось внутри меня. Выразить это словами очень трудно. Обычно мы плохо понимаем, что в разные моменты нашей жизни мы по-разному ощущаем свое "я". В этом случае, как и во многих других, мне помогли мои же более ранние опыты и наблюдения снов. Я знал, что во сне "я" ощущается иначе, не так, как в состоянии бодрствования; также по-иному, но совсем иначе ощущалось "я" и в моих экспериментах. Чтобы выразить это точнее, скажу, что все, что обычно воспринималось как "я", стало «не-я»; а то, что воспринималось как «не-я», стало "я". Но и это далеко от точного описания того, что я ощущал и что узнавал. Думаю, что точная передача здесь вообще невозможна. Необходимо только отметить, что насколько я могу припомнить, новое ощущение "я" во время первых экспериментов вызывало у меня ужас. Я чувствовал, что исчезаю, теряюсь, превращаюсь в ничто. Это был все тот же ужас бесконечности, о котором я уже говорил; но только возник он с противоположной стороны: в одном случае меня поглощало Все, в другом – Ничто. Но это не играло роли, ибо Все оказывалось эквивалентным Ничто.

И вот что замечательно: позднее, в последующих экспериментах, то же самое исчезновение "я" вызывало уже во мне чувство необыкновенного спокойствия и уверенности, которое нельзя сравнить ни с одним из обычных наших чувств и ощущений. В то же время я как будто понимал, что все неприятности, заботы и беспокойства связаны с обычным ощущением "я", проистекают из него, а также образуют его и поддерживают. Поэтому с исчезновением "я" исчезали и все горести, заботы и волнения. Когда я ощущал, что я не существую, все остальное делалось очень простым и легким. В эти мгновения я даже удивлялся по поводу того, что мы взваливаем на себя такую ответственность, когда во все вводим "я" и во всем начинаем с "я". В наших идеях и ощущениях "я" есть какая-то ненормальность, своеобразный фантастический самообман, граничащий с кощунством, как если бы каждый из нас называл себя Богом. Я чувствовал, что только Бог мог называть Себя "Я", что только Бог и есть Я. Но и мы называем себя "я", не замечая скрытой в этом иронии.

Как я уже сказал, необычные переживания, связанные с моими экспериментами, начались с изменений в восприятии "я"; вряд ли они были бы возможны в случае сохранения обычного восприятия "я". Эти изменения – самое существенное в новом состоянии сознания; от них зависело все, что я чувствовал и чему мог научиться.

* * *

Что же касается того, что я узнал во время своих экспериментов (особенно того, что относится к расширению познавательных способностей), то там оказалось много необычного, что не входит ни в одну из известных мне теорий.

Сознание, общавшееся со мной при помощи движущихся иероглифов, придавало этому вопросу особое значение; оно стремилось запечатлеть в моем уме все, что было с ним связано, делая, таким образом, главный упор на методах познания.

Я хочу сказать, что иероглифы объяснили мне, что, кроме обычного познания, основанного на показаниях органов чувств, расчетах и логического мышления, существуют три других вида познания, которые отличаются друг от друга и от обычного способа познания не степенью, не формой, не качеством, а всей своей природой, как отличаются друг от друга явления совершенно разных порядков, не имеющих общих измерений. В нашем языке для таких явлений имеется лишь одно название; если мы признаем их существование, мы называем их интенсивным, усиленным познанием; т.е. признавая их отличие от обычного познания, мы не понимаем их отличия друг от друга. Согласно иероглифам, именно это является главным фактором, мешающим нам правильно понять взаимоотношение между нами и миром.

Прежде чем попытаться дать определение «трем видам познания», я должен сделать одно замечание. Сообщениям о формах познания всегда предшествовал какой-нибудь мой вопрос, не имевший определенной связи с проблемами познания, но, очевидно, как-то противоречивший неизвестным мне законам познания. Так, например, эти сообщения почти всегда возникали тогда, когда я пытался из области абстрактных проблем перейти к конкретным явлениям и задавал вопросы, касавшиеся живых людей или реальных предметов, или же меня самого в прошлом, настоящем или будущем.

В таких случаях я получал ответ: то, что ты хочешь узнать, можно узнать тремя способами. Имелось в виду, что существует три способа познания, – не считая, конечно, обычного, с помощью органов чувств, расчетов и логического мышления, который при этом не рассматривался и возможности которого предполагались известными.

Далее следовало описание характерных признаков и свойств каждого из трех способов. Казалось, кто-то старался передать мне правильные понятия о вещах, считая особенно важным, чтобы именно это я понял как следует.