Читаем Новая Нравственность Креативного Государства (СИ) полностью

"Нравственность и мораль это в основном неписаные правила общежития, которые помогают обществу выжить в любых условиях. Поэтому когда меняются условия жизни, частично меняются нравственность и мораль!" "Нравственно все то, что ведет к процветанию общества!"

"Мудрый политик должен учитывать свойства человеческой природы, игнорируя принципы разумной морали! (Макиавелли)" "Как человек - я грешен, но как царь все делаю правильно!"

Различие норм морали и нравственности в разных социальных кругах было хорошо замечено еще в средние века, на примере первых постановок пьесы Шекспира "Гамлет". В отличие от других произведений драматурга, Гамлет нравился всем, и высшему обществу и народу. Публика, состоявшая из ремесленников, торговцев, взахлеб смотрела историю из жизни правящих семей аристократов. Что народ понимал в ней? Что так привлекало людей из низов к отношениям элиты общества? Оказывается, народ видел на сцене то, что мораль и нравственность высшего общества далеко не совпадает с нравственностью простых людей. Правящие семьи прививали народу религиозные нормы морали, добродетельное отношения друг к другу, в то время как близкие родственники из аристократических семей убивали друг друга в борьбе за власть, демонстрируя свои нормы морали, согласно которым - "В борьбе за власть нет места угрызениям совести, побеждает сильнейший!". Вот это народ и видел на сцене, делая выводы о том, что в высшем обществе нет ни какой морали вообще - "то, что в народе считается подлостью и предательством, оказывается нормой поведения на высшем уровне".

Даже на международном уровне, кровное родство между монархами, ни когда не мешало им устраивать воины между своими государствами, в которых народы погибали "за царя и отечество", а монархи делили заново собственность друг друга.

На высшем уровне совесть и мораль оцениваются по другим критериям - если надо посадить невиновного человека, взамен подлинного преступника, чтобы благодаря этому успокоилась общественность, это сделают по "высшим" моральным соображениям, фактически принеся человека в жертву ради общественного блага. Так в советском союзе, до поимки настоящего маньяка Чикатило, было расстреляно девять человек под его именем. Ни кто из чиновников, подписавших смертные приговоры, не был снят с должности по моральным соображениям, а некоторых даже повысили в звании.

Мораль и нравственность имеют разные системы ценностей не только внутри одних сословий, но и в разных территориальных сообществах людей. Свои нравственные законы приняты в каждой отдельно взятой стране. То, что морально в одном народе, считается аморальным в другом. Например, среди населения исповедующего ислам разрешаются гаремы, то среди христианского населения многоженство запрещается, мало того, карается законом. В США (на 2010г.) девушка считается совершеннолетней по достижении 21 года, в то время как в Афганистане, по государственным законам, девушку можно выдавать замуж и продавать в гарем, уже с 12 лет.

В период сексуальной революции в Европе, аристократы, живущие в городах, меняли жен и любовниц как перчатки, в то время как в народной глубинке, в провинции, люди чувствовали, что для сохранения семей, по-прежнему необходимы мораль и нравственность.

Несмотря на детальные различия, базовые нравственности разных народов сходятся в главном.

В различных сообществах людей нормы морали и нравственности могут частично различаться, но в своей основе они все равно остаются примерно схожими, действуя по соответствию основным религиозным заповедям, как базовым понятиям совместного проживания. Во всех народах считается грехом - красть, убивать, насиловать, но в тоже время поощряется помощь старикам, детям и нуждающимся.

В отличие от высшего общества, считающего нравственность и мораль условностью, у людей из народа, больше присутствуют понятия о морали, как о способе выстраивания нормальных отношений в повседневной жизни. Независимо от вероисповедания и национальности, самой сильной приверженностью в народе является тяга:

- к чувству справедливости;

- к жизненной морали и нравственности, определяющей то, что правильно делать, а что нет;

- к кумирам и суевериям;

- к идеалам и духовным ценностям, как к внутренней вере в высшие силы;

Такие нравственные установки помогают людям сосуществовать друг с другом, а так же отторгать деструктивные нормы морали, насаждаемые искусственно правящей верхушкой страны, которые идут в разрез с внутренними принципами, заложенными в человеке.

Люди, руководящие народом, своим сознательным решением, способны отменить любые моральные законы, поменять их на другие или извратить мораль как в кривом зеркале, если этого потребуют обстоятельства. Но в душе обычного человека все равно останутся нравственные установки, заложенные с раннего детства на то, что делать можно, а чего нельзя, для гармоничного проживания с людьми. Что называется - "идеи меняются, а сердце остается прежним".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
Холодный мир
Холодный мир

На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания. Под давлением нараставших противоречий социально-экономического развития уже при жизни Сталина осознавалась необходимость проведения реформ. Сразу же после смерти Сталина начался быстрый демонтаж важнейших опор диктатуры.Первоначальный вариант книги под названием «Cold Peace. Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953» был опубликован на английском языке в 2004 г. Новое переработанное издание публикуется по соглашению с издательством «Oxford University Press».

А. Дж. Риддл , Йорам Горлицкий , Олег Витальевич Хлевнюк

Фантастика / Триллер / История / Политика / Фантастика / Зарубежная фантастика / Образование и наука
Путь зла
Путь зла

Эта книга о Западе, но не о том, который привыкли видеть миллионы людей «цивилизационной периферии» на красочных и обворожительных рекламных проспектах. Эта книга о Западе, который находится за плотной завесой тотальной пропаганды — по ту сторону иллюзий.Данное исследование представляет собой системный анализ западной цивилизации, интегрирующий в единое целое социально–политические, духовно–психологические, культурные и геополитические аспекты ее существования в контексте исторического развития. В работе детально прослеживается исторический процесс формирования западной многоуровневой системы тотального контроля от эпохи колониальных империй до современного этапа глобализации, а также дается обоснованный прогноз того, чем завершится последняя фаза многовековой экспансии Запада.Рекомендуется политологам, социологам, экономистам, философам, историкам, социальным психологам, специалистам, занимающимся проблемами национальной безопасности, а также всем, кто интересуется ближайшим будущим человечества.Q.A. Отсутствует текст предисловия Максима Калашникова.

Андрей Ваджра

Политика / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное / Документальная литература