Новая опричнина, или Модернизация по-русски

Иоанн Грозный вел дело к тому, чтобы вырвать корень обособленности, автономности землевладельцев, превратить их собственность в функцию государственного служения. Отсюда и идея «жалованной вотчины». Он не хотел искоренения родовитых самого по себе, он хотел укоренить службу и служение не только в индивидуумах, но и в семьях, династиях. Это была не классовая борьба в ее вульгарном понимании, а борьба со старой формацией, со старыми правами и независимостью элиты. Иоанн Грозный не признавал права перехода феодалов от сюзерена к сюзерену. Он не признавал удела как нерушимой собственности, право которой стоит выше права государя.

В целом трактовка реформы земельной собственности у историков XX века была адекватной. Относительность этой трактовки связана с «прогрессистской» идеологией, когда историческое явление оправдывалось только потому, что считалось «прогрессивным» для своего времени. В таком случае явления старой формации воспринимались как «пережитки», а опричнина – как борьба с пережитками раздробленности, удельности, вотчинности и т. д.

Что касается вакханалии казней и расправ с неугодными, картина далека от однозначности. Так, например, известно, что некоторые из бежавших или списывавшихся с Литвой бояр или князей были прощены не один, а два или три раза, прежде чем их казнили. Иоанн IV довольно-таки терпеливо ожидал исправления «крамольников». Большинство казненных опричниками бояр уже бывали прощены по тем или иным существенным обвинениям. Иными словами, они были рецидивистами.

В антиопричной риторике стало расхожим огульное обвинение опричников в трусости, в неспособности воевать на настоящей войне. (Вновь мотивы из арсенала правозащитников-антисталинистов!) Такое обвинение не только не верно, но и не может быть верным по существу, потому что в структуре опричнины «особый» отдел, исполнявший функции тайной полиции, составлял максимум одну десятую часть личного состава. Большая часть опричнины представляла собой военную гвардию, постоянно участвовавшую в боевых действиях. Эта гвардия показала себя как превосходное войско.

Антиопричные историки и публицисты любят ссылаться на поход Девлет Герея 1571 года, в результате которого была сожжена Москва. Причиной этого поражения называют трусость опричников, военную несостоятельность опричнины, а само это поражение рассматривают как главную причину разочарования Иоанна в опричнине и ее последующей «отмены». Впрочем, большинство крупных историков не считают сожжение Москвы крымцами поражением опричнины.

^{«Вооруженный всадник московит с лошадью», гравюра из книги Сигизмунда Герберштейна «Записки о Московии» (изд. 1556 г.)}

Обстоятельства 1571 года были чрезвычайными. Страшный неурожай 1567–68 годов привел к голоду. В 1570 году началась одна из самых опустошительных в истории России эпидемий чумы. «Это была одна из тех страшных эпидемий средневековья, которые возникали примерно один раз в сто лет и оставляли после себя почти полностью обезлюдевшие города и деревни», – пишут современные исследователи (Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI века. М., 1987. С. 178). По мысли А. А. Зимина, Девлет Герей воспользовался бедственным положением России после чумы.

Что же касается трусости «кромешников», то здесь, как водится, забывают проверить противоположную версию – про активность «крамольников». О трагедии Руси и обнажении южных рубежей крымскому хану донесли перебежчики, они же и указали ему обходной путь к Москве, так что основные русские войска остались в тылу у крымцев (Скрынников Р. Г. Россия после опричнины. Л., 1975. С. 163). Наконец, те, кто смакует московскую беду 1571 года, как правило, игнорируют кампанию 1572 года или бывают очень скупы в ее оценках. Между тем в ходе этого противостояния состоялась великая битва XVI века, произошедшая на южных подступах к Москве: вторая попытка Девлет Герея достичь Москвы окончилась его полным и окончательным разгромом при Молодях, причем активнейшее участие в этом разгроме приняли опричные войска. (См. статью о битве при Молодях А. Прозорова.)

Одним из выводов настоящей главы является то, что опричнина Иоанна Грозного победила стратегически. Однако разногласий в историографии и в оценках той эпохи было бы гораздо меньше, если бы опричнина победила еще и тактически. Но это не так. Тактически опричнина была скомкана, и в 70-е годы XVI века, эпоху, которая в ряде летописей получила название «порухи», созидательный потенциал роста государства был исчерпан. Это было связано с целым клубком неблагоприятных обстоятельств.