Новая парадигма человека в свете православной психологии

Христианство утверждает: Творец и тварь имеют различную природу. Тварь – принципиально иное существо по отношению к Богу, как и изделие, сотворенное из глины. Между Творцом и человеком как тварью – бездна: мы «иноприродны» Богу.

Позитивистская позиция, гласящая, что человека «произвела» эволюция материи, сегодня критикуется, подвергается сомнению даже в науке (современное естествознание пересматривает это положение). Б. Ф. Поршнев[229] писал о происхождении человека и разсуждал о разрыве между обезьяним рядом и человеком, о том, что в палеоантропологии так и не найдены промежуточные существа между обезьяной и человеком. По мнению этого учёного, появление речи у человеческого существа – это чудо! Спонтанно, сами по себе сознание и речь не могли возникнуть. Происхождение сознания и речи до сих пор науке непонятно и остается тайной.

В этом чудесном спонтанном возникновении сознания – «разрыве» эволюционного процесса – можно увидеть второй акт создания человека.

Если мы исходим из положения, что человек – тварь, то мы получаем прививку против самости и гордыни. Если мы говорим о бездне между человеком и Творцом, то это побуждает нас не забывать о том, что мы – инакие, отличные от Бога по природе существа.

Ведущее направление современной психологии, гуманистическая психология, возникло на основе гуманистического мировоззрения, которое вышло из средневекового сознания (согласно которому в центре мира – Бог). Гуманизм, который вышел из богословия, поставил на первое место, в центр мира, вместо Бога, человека: «Человек – это звучит гордо!»

Для христианского мировоззрения это неприемлемо, если главной добродетелью христианина считается смирение. Если мы говорим о бездне между человеком и Творцом, о том, что человек – тварь, то это побуждает нас не забывать о том, что мы отличаемся от Бога по природе.

1.3. Замысел Бога о человеке

В богословии существует точка зрения, по которой человек, как венец творения, созданный по Образу Божьему последним в шестой день, завершает тварный ряд и в силу этого должен включать в себя уровни бытия, созданные до него. Создав человека, Творец как бы объединяет в нем два края бытия: земной и небесный, феноменальный и умопостигаемый. Создавая человека, Творец имеет о нем специальный замысел. Вот как пишет об этом С. Л. Епифанович: «Как образ Логоса, промыслительно ведущего мир к конечному объединению с Собой, человек получил великое предназначение – фактически осуществить это объединение и таким образом исполнить великий «совет Божий» об обожении всего бытия. Он должен был совершить это в самом себе, в разных частях своего существа, в миниатюре представлявших собой разные части мирового бытия и отражавших все его противоположности или “деления”»[230].

Объединяя два края бытия, чувственный (материальный) и умопостигаемый (духовный, невещественный), человек, соответственно, становился (если бы не событие грехопадения) связующим звеном между вселенной и Богом, между своим Творцом и сотворенной Творцом вселенной. В святоотеческих писаниях многократно выражалось понимание человека как всеобъемлющего микрокосма, который отражает в себе и включает в себя качества явлений вселенной, макрокосма. По определению свт. Григория Нисского, «человек есть некий малый мир, содержащий в себе те же стихии, которыми наполнена вселенная»[231]