Новая погоня

Гера (с веселой злостью). Заткнись, дура! Когда ты молчишь, ты мне нравишься больше. (Подходит к игровому автомату.) Сатаной она вздумала меня напугать. Ну-ка, теперь я сыграю с ним, с твоим рогатеньким папочкой, хе-хе. (Один за другим бросает в щель автомата жетоны и, дергая за ручку, то вращает барабан, то останавливает его. Мрачнеет с каждой минутой и наконец приходит в ярость. Внезапно что есть силы пинает автомат.) Сука, этого быть не может! Накаркала, сука, игру мне всю обосрала! Ведь я их святил, понимаешь, эти сраные жетоны святил! (Хватает из мешка остатки жетонов и со злостью швыряет их под ноги.) Все пропало!

(Фыркнув, Ксения выходит из зала, сладко потягивается на пороге. Разъяренный Гера выскакивает следом за ней.)

(Кричит ей в спину.) Из-за тебя, сука, и твоего говенного сатаны все пропало! (Догоняет девушку и грубо разворачивает ее за плечи.)

Ксения (вызывающе смеется ему в лицо). Немая женщина…

Гера (исступленно вопит). Причем тут Немая, дура?!

Ксения (давясь от смеха). Это она… Немая… Немая женщина — мой сатана.

Гера. Что-о?! (Невольно отступает назад от Ксении. Быстро оглядывается, ища глазами Алека.) Алек, мать твою! Какого черта ты застрял?!

(Ревет двигатель вездехода — Алек наконец устранил неполадку. Он захлопывает капот, и в тот же миг гаснет свет. Затемнение.)

Голос Алека. Все путем, сейчас едем!

СЦЕНА ПЯТНАДЦАТАЯ Полдень того же дня

Свет загорается. На диапозитиве картинка торгового зала в супермаркете. Вдоль задней кулисы установлены полки с товарами. Посредине полки прерываются проходом, уходящим в глубь сцены. Слева не спеша входят Гера и Алек. Гера толкает перед собой тележку на колесиках, в которой сидит большая кукла — копия Ксении. У Ксении-куклы большой живот, как у женщины, находящейся на пятом-шестом месяце беременности. При этом у нее глуповатое, отстраненное выражение лица, точно у неполноценного, слабоумного ребенка. Руки у Ксении-куклы связаны, она держит их на своем круглом животе.

Алек (переводя взгляд с куклы на Геру). Что ты с ней сделал? На фиг ты ее связал, Гера?

Гера (снимает с полки палку салями и откусывает от нее). Достали меня ее выходки, вот и связал. Она ведет себя, точно даун. (Вешает укушенную салями назад.)

Алек. Ее можно понять. Мы приняли ее за Немую женщину, а она до сих пор не хочет нам этого простить.

Гера (открывает банку с мидиями, зачерпывает двумя пальцами и отправляет в рот). Ты говоришь полный бред, Алек. Потому что она — конченная дебилка. Ты что, забыл уже, что она вытворяла в отделе посуды?

(Внезапно из среднего прохода на мужчин вылетает Ксения. Высоко над головой она занесла громадный тесак — метит в Геру. Гера и Алек не замечают девушку — она лишь плод их воспоминаний.)

Алек. С ней случился приступ.

(Ксения заносит тесак над головой Геры.)

Гера (резко останавливается и, поперхнувшись мидиями, злобно фыркает). Что-о, приступ?! (Увидев Ксению с тесаком, роняет банку мидий, но тут же инстинктивно хватает с полки головку сыра и заслоняется ею.)

(Ксения обрушивает тесак на Геру — нож вонзается в головку сыра. Вспыхнув от обиды и разочарования, Ксения убегает в проход.)

Да она чуть не зарезала меня столовым ножом! (Вытаскивает тесак, показывает его Алеку.) Если бы не рокфор (разрывает целлофан, в который упакован сыр, и с жадностью ест сыр), я бы давно был на том свете.

Алек. Мне тоже досталось, приятель.

(Слева выскакивает Ксения, в ее руке дуршлаг; она на носочках крадется к Алеку.)

Гера (с сочувствием). Да, тебя она грохнула по башке дуршлагом.

(Ксения бьет Алека сзади по голове дуршлагом и быстро скрывается в левой двери.)

Не представляю, как ты сумел устоять на ногах после того чудовищного удара! (Открывает банку пива, пьет судорожными глотками.)

(Алек беззаботно хохочет.)

Чего ты ржешь, придурок? Никак очухаться не можешь?

Алек. Я вспомнил, как Ксюха в гастрономе устроила нам засаду…