Новая реальность

— Как я хочу, чтобы всё это поскорее закончилось, мне надоела эта война, надоело терять близких мне людей, почти все мои друзья и родные погибли. После гибели мамы, он единственный, кто у меня остался, я не хочу потерять и его, — она судорожно вдохнула и всхлипнула. — Прости, я что-то расклеилась.

— Это не называется «расклеиться», ты его любишь. Вполне естественно волноваться за близких, — Гена провёл большим пальцем, стирая слёзы с её лица.

— Да, я люблю его… И я люблю тебя, знал бы ты, как сильно, — прошептала Лена и обняла Озимцева.

— Я тоже люблю тебя, солнце, — у Гены вдруг закололо в груди, он сильнее прижал к себе Лену. И гнал, гнал прочь мысли о разлуке. Он не хотел, чтобы Лена теряла любимых, не хотел терять её сам.

— Уже 10:05, а самолёта ещё не видно… — Бондаренко в пятый раз достал флягу, но на этот раз не отпил, а задумчиво посмотрел на неё и спрятал обратно.

— Это вызывает подозрение, — продолжил за него Дьяболик.

— Что будем делать? — Аксёнов нервно переминался с ноги на ногу.

— Подождём ещё немного, они должны прилететь, — к солдатам подошли Никольская и Озимцев, — По крайней мере, я на это надеюсь, — Лена неуверенно посмотрела на небо.

— Чем дольше мы ждём, тем меньше шансы, что… — хмуро начал Дмитрук.

— Тише, слышите? — прервал его Савельев.

Все замолчали.

— Звук двигателей, — после секундного вслушивания в нечёткий и ещё далёкий шум сказал Бондаренко.

Через минуту из-за верхушек деревьев показался военный транспортный самолёт. Он шёл на посадку.

— Ну наконец-то, — Дьяболик радостно потёр руки.

Вскоре самолёт сел, и отряд поспешил к опускающемуся трапу. Шедший первым Ерёмин уже поднялся по трапу до середины, как в лесополосе, расположенной вплотную к аэродрому послышался глухой рокот моторов.

— Не к добру это, — Аксёнов, прищурившись, поглядел в сторону шума.

Грохот перекрыл протяжный стон ломающейся древесины, и верхушка одного из деревьев пошла вниз. Раздался удар ствола о землю. Почти сразу участь этого дерева разделили несколько его соседей. Кто-то настойчиво прокладывал новую просеку.

— Это ты ещё мягко сказал, — Лена подтолкнула шедшего перед ней Кузю в спину. — Шевелитесь!

Отряд успел практически полностью скрыться в самолёте, когда на забор аэродрома упали крайние деревья лесополосы. Почти сразу за ними упал и сам забор. Его сбили и подмяли под себя гусеницы роботанков. Именно из-за них пилоты вынуждены были ждать группу в воздухе, а не на ВПП.

— Чёртовы жестянки, никак не успокоятся, — Дмитрук сплюнул в сторону приближающихся танков и подбежал к настенному переговорному устройству, предназначенному для связи с пилотами. — Взлетайте!

Трап с кажущейся ужасающе медленной скоростью пополз вверх, одновременно самолёт пришёл в движение. Пилоты предусмотрительно не глушили двигатели. К счастью находящихся в самолёте, линию огня роботанкам перекрывали ангары, расположенные вдоль забора. Судя по перемещающимся звукам моторов такое положение вещей очень скоро должно было измениться.

Самолёт стал набирать скорость. Пол накренился назад, оторвались от асфальта шасси. Даже сквозь шум двигателей группа различила выстрел, затем почти сразу ещё один. Танки вышли на линию огня. Самолёт спасло только то, что он двигался с большой скоростью. Относительно её скорость поворота турелей роботанков была недостаточной, чтобы успеть выстрелить с нужным упреждением. Уже через полминуты они покинули зону аэродрома, оставив противника ни с чем.

— Нам повезло, что вы, ребята прилетели, — Никольская ввалилась в кабину пилотов, остальные выглядывали из дверного проёма. — Кстати, почему вы задержались?

— Сами видели, рядом шарились жестянки, пришлось сделать хороший крюк, чтобы временно потеряться с их радаров, — слегка виновато ответил первый пилот.

— Лучше поздно, чем никогда, — засмеялся Ерёмин.

— Это конечно так, но из-за этого нам может не хватить горючего, — подбавил ложку дёгтя пилот.

— Отлично, чем ещё порадуете? — скептически поинтересовался Кузя. — Надолго хоть хватит того, что осталось в баках?

— Километров на 500–600, если сильно повезёт, — второй пилот скосил глаза на индикатор горючего.

— А долго нам лететь до пункта назначения? — вклинился в разговор Ерёмин.

— На такой скорости — минут 40, — сделал нехитрые расчёты первый пилот.

— Будем надеяться, не придётся садиться в гущу деревьев, — Ерёмин поёжился.

Все замолчали, каждый задумался о своём.

* * *

Гена подсел к Лёше, который молча сидел вдали от остальных и о чём-то размышлял.

— О чём задумался? — Озимцев присел рядом.

— Я думаю о том, кому могло понадобиться посылать за нами охотника, — помолчав, ответил Романенко.

— Может, Топалову? — высказал предположение Гена.

— Почему тогда он не завербовал кого-нибудь из этого времени? Так было бы гораздо проще.

— Ты прав, но у него могли быть свои причины.

— А вдруг не только Топалову нужна наша смерть? — Лёша посмотрел на Озимцева.

— Думаешь, тут замешан кто-то ещё? — Гена почесал подбородок.