Новая реальность

— Да что же это я… Обычное дело, проводник везёт свою дочурку от бабушки, живущей в Одессе обратно в Севастополь к маме. Или наоборот… Какая разница. Я что теперь собственной тени бояться должен? — Лёшу охватила злость. — Да, странно, что в пустом туалете сама слилась вода и открылась дверь — но, может, это теперь автоматика такая установлена, на каждой станции закрывать, после станции — открывать и воду сливать для чистоты… Ладно, допустим. А человек… Этот монгол… Ну, я просто устал, да и напряжение от прошедшего вечера сказывается — вот и мерещиться всякое, — он выдохнул воздух сквозь сжатые зубы, успокаиваясь.

Романенко решительно направился к своему купе, нарочито громко топая ногами. Уже открывая дверь купе, он бросил последний взгляд сначала влево — туда, где видел девочку, потом направо туда, где… Туда, где в свете лампочки в тамбуре, где он только что был, стоял тёмный маленький силуэт. Шаг — и силуэт скрылся за перегородкой, хлопнула дверца туалета. Романенко покрылся потом в третий раз.

— Если это дочка проводника, то, как она оказалась в противоположном конце вагона? Ведь я точно, стопроцентно помню, что мимо меня она не проходила… Чёрт, да она даже не выходила из кабинки проводника. Это всё начинает напоминать дурной сон… Только вот я знаю, что не сплю, — помотал головой, пытаясь прийти в себя.

Ему очень хотелось закрыться в купе и не показывать носа из него до самого прибытия в Севастополь, но Романенко решил предпринять последнюю отчаянную попытку убедить себя в том, что он не прав и что все это лишь обычные вещи и события, случайно сложившиеся в загадочную с виду цепочку и подогретые его собственным разыгравшимся воображением. Он очень тихо закрыл уже приоткрытую им дверь купе и чуть ли не на цыпочках пошёл в сторону туалета в хвосте вагона. Он осторожно приоткрыл дверь тамбура — никого. Затем он повторил действия с дверью и зеркалом туалета, который на сей раз оказался открытым изначально, затем просто распахнул её — никого.

— Что же здесь происходит? Я же чётко слышал — она вошла в туалет и не выходила из него. Может всё-таки в тамбуре?

И тут за спиной Романенко, стоящего в проёме двери в туалет послышался тонкий тихий детский голос:

— Buenas noches, se~nor… [1]

Услышав эти слова, он резко обернулся и увидел маленькую чумазую девочку лет 9-10 в подранном холщовом платье с немытыми, спутавшимися волосами неопределённого цвета, голубыми глазами и такой же чистоты куклой в руке. Последующие пять секунд прошли в молчании.

— Tiene usted algo de comida? [2]

«Это же испанский», — поражённо подумал Лёша. — Девочка, извини, но я тебя не понимаю, — попытался донести он до неё.

— Usted no ha visto a mi madre? [3]

— Do you speak English? — Алексей решил попытать счастья с английским языком.

— Yo no le entiendo, se~nor [4], — ответила ему девочка.

— Чёрт, ничего не понимаю, а она видимо не понимает по-английски.

Девочка внезапно уставилась в сторону противоположного тамбура, а её лицо стало очень испуганным. Она схватила Романенко за рукав и потащила его в сторону коридора.

— Что?.. Да что такое? Что ты делаешь? Куда ты меня ведёшь?

— V'amonos, v'amonos r'apido! [5]

Романенко и девочка пробежали половину вагона, как вдруг девочка остановилась и посмотрела назад, туда, откуда они начали идти. В её глазах читался ужас, она схватила Лёшу за руку ещё сильнее. Чувствовалось, как трясутся её ручонки.

— Ellos est'an aqu'i… [6] — произнесла девочка тихим обречённым голосом.

— Что ты там…

Послышался тихий звук, как будто кто-то дёрнул за струну, и из груди Романенко наполовину вышла пылающая стрела. Он непонимающе уставился на неё, силясь сообразить, откуда это древнее орудие убийства взялось в поезде. Стрела проткнула сердце, и теперь сознание Лёши начало угасать. Во рту он почувствовал солёный вкус крови, дыхание перехватило, и он уже не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он потерял контроль над телом и рухнул на бок. Девочка отпустила его рукав, упала на колени, закрыла голову руками и закричала. Из последних сил Лёша повернул голову в ту сторону, откуда прилетела стрела. Свет очередного фонаря осветил коридор от начала и до конца. В проёме двери в тамбур стоял коренастый невысокий силуэт. В опущенной руке угадывались очертания лука. Фонарь пронёсся мимо, и силуэт слился со сгустившейся полутьмой. А через несколько секунд очередной фонарь выхватил из сумрака уже абсолютно пустой коридор. Романенко перевёл взгляд на свою грудь, но ни стрелы, ни раны там уже не оказалось. Рубашка тоже была совершенно цела и без пятен крови. Для собственного успокоения он разорвал рубашку, и повторно убедился, что не ранен. Настал черёд проверить, как там девочка. Там, где она ещё секунду назад заходилась криком, уже не было никого.

— Следовало ожидать, — пробормотал Алексей.

Он уже начинал привыкать к неожиданным исчезновениям, но всё же стоило найти объяснение происходящему.

Он поднялся, зашёл в своё купе, закрыл и машинально запер дверь. От шума Беляков проснулся и уставился на него сонными глазами.