Новая реальность

— Стойте! — оператор даже не заметил, как прервал Егора. — Две торпеды, движутся к нам от границы зоны действия сонара!

— Теперь он взялся за нас, — Андрей мгновенно вспомнил об оставшейся целой и невредимой неопознанной подлодке.

В глазах Дементьева плескалась ярость пополам с бессилием.

— Капитан… — Романенко слегка коснулся плеча Андрея.

Дементьев сжал зубы так, что выступили скулы.

— Объявляю общую эвакуацию. Всем покинуть подлодку, — наконец, хриплым голом произнёс он.

— Общая эвакуация! Всему экипажу немедленно покинуть подлодку! — приказ капитана тут же зазвучал по всей подлодке.

— Идём, — Дементьев решительно потянул Романенко за собой.

Экипаж подлодки составлял 115 человек. Все они начали в спешке покидать субмарину. Наружу успели выйти только 70 человек до того момента, как в «Снегирь» врезались одна за другой торпеды неопознанной подлодки. Первая попала в левый борт. В проделанную ею дыру хлынула вода и подлодку накренило. Романенко в этот момент уже находился на верхней палубе. Он смог устоять на ногах, но тут подоспела вторая торпеда, которая попала в оружейный отсек, вызвав мгновенную детонацию находившихся там боеприпасов. Хоть корпус подлодки и был двойным и из особо прочного титанового сплава, но взрыв разворотил его изнутри, практически уничтожив правую часть носового отсека. Взрывом Алексея, как и остальных моряков, успевших выбраться из подлодки, выбросило в море. В образовавшуюся пробоину тут же хлынула вода. Субмарина, разметав осколки, начала быстро погружаться.

* * *

Романенко очнулся, когда почувствовал, что его кто-то тянет. Это был один из членов спасательной команды, которые прилетели на место катастрофы буквально в течение часа, то есть, как только узнали, что «Снегирь» погиб. Вверху над ними висел транспортный вертолёт МИ-26MS (медицинская модификация). Лёша хотел что-то сказать, но даже не смог открыть рот. У него было несколько глубоких порезов, нанесённых разлетевшимися во время взрыва осколками, он потерял большое количество крови и совсем обессилел. Его и остальных выживших (их оказалось около десятка) подняли на вертолёт и увезли в ближайший военный госпиталь.

Алексей очнулся в больничной палате. Он обнаружил, что его грудная клетка перевязана, левая рука туго забинтована и ужасно болит, а в голове полная каша. Он долго пытался вспомнить, что же произошло, и как он здесь оказался, но ничего не получалось. У него была полная потеря кратковременной памяти. Всё, что случилось с ним за последнюю неделю, было, как будто, стёрто. Он лежал в постели прикованный наручниками за правую руку к ней же. Над входом в палату висели электронные часы, на которых отображалось время: 09:30. Вскоре в палату вошёл человек. Он был высокого роста, имел голубые глаза и хорошее спортивное телосложение, выглядел примерно на 45–50 лет.

— Позвольте представиться. Генерал-майор Игорь Василенко, военно-морской флот Российской Федерации.

— Романенко…

— Не трудитесь Алексей Дмитриевич. Я всё о вас знаю.

— Что вам от меня нужно? — прохрипел пересохшим горлом Лёша.

— Мне нужно знать, что произошло на той подводной лодке. Кто её уничтожил и почему?

— На какой подводной лодке? Я вас не понимаю. И вообще, что я здесь делаю?

В этот момент в палату вошёл доктор.

— Товарищ генерал-майор, я не советую вам сейчас с ним разговаривать, он ещё слишком слаб и не оправился от травм, — сходу сказал он.

— Я знаю, но мне нужно узнать, кто уничтожил нашу лучшую субмарину.

— Я не понимаю, о какой субмарине идёт речь! Я никогда не служил на подводных лодках. И почему я прикован наручниками к кровати? — последний вопрос Лёша задал возмущённым голосом.

— Так вы говорите, что не помните последних событий? — уточнил доктор, игнорируя его вопрос. Василенко же просто промолчал.

— Каких событий? — непонимающе переспросил Алексей.

— Этого я и боялся. Мы получили результаты МРТ. У вас сильное сотрясение мозга. Это вполне могло обусловить частичную потерю памяти.

— Она восстановится? — обеспокоенно спросил Василенко.

— Возможно, но я понятия не имею, когда это произойдёт, — честно ответил доктор.

— Что последнее ты помнишь? — генерал-майор обратился к Романенко.

— Помню, как пришёл вечером к себе домой, лёг спать, а проснулся уже здесь.

— Какое сегодня, по-твоему, число? — продолжал генерал.

— Вторник, 9 июня.

— Сегодня действительно вторник, только 16 июня, а не 9.

— Ничего себе… Что со мной случилось за эту неделю? Почему я весь в гипсе? И вы не ответили, почему я в наручниках.