Новая реальность

Придётся всё-таки ломать погрузчик или автоматическую грузовую платформу. Пожалуй, платформу будет сломать проще. Нужно вынуть из неё лишние механизмы, чтобы колёсные оси не блокировались при отсутствии электричества, да и чтоб сама тележка стала легче. Тяжело тягать туда-сюда лишний вес в добрых полтонны. Если вытряхнуть из автоматической платформы всё, что только можно, то она превратится в подобие обычной грузовой телеги. Борис тяжело вздохнул. Которую потом, когда электричество вернётся, по гарантии уже не отремонтировать. Придётся покупать новую. А это затраты, причём немалые. Но без телеги никуда, и на этот вандализм придётся пойти. И даже дважды, потому что одной телеги на все случаи жизни скорее всего не хватит.

Вот только для того, чтобы всё вышеуказанное сломать, нужен ручной инструмент. А у него на ферме всё сплошь электрическое: шуруповёрты, дрели, перфораторы, электродомкраты, лебёдки, электропилы, электротиски и так далее. Всё это в одно мгновение стало бесполезным. Поэтому Борис тщательно подготовился к поездке в город, на которую возлагаются большие надежды. В городе есть магазины, в том числе строительные, садовые и хозяйственные. В них наверняка должно быть что-то полезное. Продуктов в городе не хватает, так что кто-нибудь из продавцов по идее не откажется от обмена. Лишь бы хватило товара. И не потому, что его нет. А всё по той же причине – возить не на чем.

Специально для этой поездки Борис с сыновьями переоборудовали, как смогли, садовую тележку, которую прикрепили к паре велосипедов. Конструкция получилась далёкой от надёжности, всё держится на скотче в десяток слоёв, но развалиться вроде бы не должно. Саму тележку расширили, насколько это возможно, и обвешали хозяйственными сумками, словно дорожными мешками. В сумки загрузили зерно и мясо птицы, в тележку уложили клети с куриным яйцом и бутыли с молокопродуктами. Тянуть всё это должны два велосипеда, параллельно соединенные между собой парой перекладин, закреплённых проволокой и всё тем же скотчем. Планировалось, что получившаяся нелепая конструкция сможет минут за сорок-пятьдесят с таким грузом преодолеть пять километров до городка. Заледенеть за это время груз не должен, всё обернуто термотканью, запас которой Борис сделал ещё в те годы, когда размышлял о создании теплицы для выращивания собственных овощей. Теперь к этой идее стоит вернуться.

– Сколько сейчас на улице? – Борис подошёл к тележке, к которой дочерин ухажёр крепил сумку с зерном.

– Минус три, Борис Степанович, – ответил Глеб. – Ещё не холодно, думаю, за пару часов упакованные продукты точно не замёрзнут. Жаль, что у вас нет термоконтейнеров.

– Да кто же знал! – философски изрёк Борис. – Молоком я до блэкаута не занимался, яйцо хранилось в специальном хранилище, автоматические грузовики забирали его прямо оттуда, как раз они имели всю необходимую для перевозки таких грузов климатическую аппаратуру. Термоконтейнеры мне были не нужны. Сейчас поедем в город, попробуем поискать. Люська! Долго ещё грузить будете?

Он встретил взглядом дочь, выходящую из курятника со стопкой тщательно перемотанных яичных клетей.

– Это последняя стопка. – Люсьена демонстративно вздохнула, намекая на то, что ей не нравится слово «Люська». – Больше в тележку не вместится. Она вообще ни разу не удобная, кстати! Это целая проблема, блин, разместить всё в этой дурацкой треугольной полости так, чтобы не побилось!

– Тележка садовая, для перевозки грунта, – коротко развёл руками Борис. – Хорошо, что хоть такая была. Давайте, заканчивайте быстрей, время дорого! Глеб, сходи в дом, поторопи Трофима.

Дочерин жених поспешил за старшим сыном Бориса, сам Борис в ожидании появления попутчика посмотрел на небо и перевёл взгляд на солнечные часы. Вроде как сейчас часов десять утра. Сказать точнее вряд ли получится, вочи не работают, а механические часы он видел последний раз лет тридцать назад в краеведческом музее. Хорошо хоть с термометром повезло, можно точно определять температуру. Доставшиеся ему по наследству старинные настенные часы с ртутным термометром теперь стали местом постоянного паломничества домочадцев. Их даже дважды в день выносили на улицу, чтобы определить температуру воздуха.

С определением времени всё обстояло гораздо хуже. Понять, который сейчас час, можно было сугубо приблизительно. Для этого Богдан с Наташей, друзья младших детей, соорудили некое подобие солнечных часов. Двухметровый циферблат из кирпичей был выложен прямо посреди двора, на максимально ровном и открытом участке местности. В его центре Богдан укрепил метровый прямоугольный треугольник, который он назвал странным словом «гномон». Этот гномон, который все называли просто «стрелкой», стоял вертикально в центре циферблата на своём коротком катете гипотенузой к небу, и его тень на циферблате указывала на цифру того или иного часа. Богдан как-то более-менее сориентировал всё это по солнцу в один из ярких полдней, после чего заявил, что понятия не имеет, как привязать тень к реальным часам.