Новая реальность

Некому верить. Не с кем говорить. Не с кем расслабиться просто так.

Паршиво.

— Ваше Величество… милорд Вадим…

Так. Вадим оторвался от проекта Службы слежения — механического диска-шпиона — и повернул голову к своему шефу Службы дознания. Что горит? Юрий Змиев по прозвищу Змей лез с «милордом», когда что-то шло не так.

Так он все норовил по имени назвать, как бы подчеркивая свое особенное положение.

— Милорд, опять нападение.

А-а. Опять упустил подполье, Юрочка? Ну, посмотрим, как теперь оправдываться будешь.

Подполье появилось почти сразу после Захвата. Сначала так, по мелочи — продукты воровали, на патрули нападали. Обычно безрезультатно. То, что огнестрельное оружие не действует, до людей доходило долго. Многих нарушителей быстро выловили. Но несколько группировок остались и теперь действовали более успешно. Даже слишком успешно. Юрий перестал хвастаться и обхаживать Зайку и принялся гоняться за подпольщиками. И к лучшему, пожалуй, а то у Зайки мозги скоро совсем перемкнет от ее нового могущества. Пусть пока побудет без своего кавалера.

Так что там вытворили в этот раз? И где? Почему-то севастопольские подпольщики действовали поумней и поуспешней остальных. К чему бы?

— Заложников похитили, Ваше Величество.

— Что?!

Семь магических кланов из «неприсоединившихся» сидели тихо и не мешали именно потому, что их драгоценные родичи были в заложниках. А теперь… Нет, всерьез они не помешают, не тот уровень, но, дьявол, Юрий! Неужели нельзя наладить толковую охрану? Тебя спрашиваю!

Юрий поднимается с пола. Черт, не сдержался.

— Милорд.

— Что?

— Милорд, мы найдем их. Есть запись…

А запись интересная. Вадим готов поклясться, что атакующие по меньшей мере имеют в консультантах мага. Слишком уж уверенно действуют. Кто ж это у нас в ренегатах? Дим развернул изображение и примерз к месту, прикипел взглядом. Вот этот, в повязке по самые глаза, в низко надвинутой бейсболке… это же…

Лёшка?!

Живой! Живой, братишка!

И помогает ломать мои планы. Ах ты, Стражий сын!

Ты об этом пожалеешь, Лёш.

Отвергнуть мое предложение можно только раз, два раза я не предлагаю. И когда ты встанешь передо мной (а ты встанешь, я уверен!), я припомню тебе это молчание.

— Юрий, подключай своих охотников за головами. Включи его в наградной список по высшему приоритету. И чтоб живым и не особо помятым.

А этот сброд уже называет себя Лигой. Лига, тоже мне. Мелочь. Если собрать всех вместе, наберется не больше десяти тысяч, и это по всему миру. Зато программа, как у армии. Свергнуть, дать свободу и так далее. Свободы им захотелось.

Ладно.

Ладно.

Вы у меня получите свободу!

Змей погиб. Лёшку хотел живьем взять. Дурак.

Провальная, кстати, операция получилась. Больше чем половине «свободников» удалось удрать. Среди демонов потери. А глава Службы дознания убит.

Хреново.

Некоторое время придется быть пожестче. Иначе подданным может прийти в головы засомневаться.

И за это ты мне тоже заплатишь, брат.

Почему он не сдается?

Ни в первый раз, ни сейчас?

Упрямый, как…

Я тебя достану. Достану. Ты должен понять, что я прав. Я, а не ты.

И ты должен быть со мной. Не против, а со мной.

Как же ты меня бесишь.

Брат.

Ты сам вынуждаешь меня так обойтись с тобой, Лёш.

Почему ты никак не поймешь, что все дело в силе?

Почему так цепляешься за эти миражи… за друзей… за любовь.

Друзей нет. Есть хозяева и слуги. Тот, кто повелевает, и те, кто подчиняется. Дружба — это самообман. Притворство перед собой и другими. Глупо, глупо цепляться за людей. Даже если они не террористы и не преступники, все равно. Все слабые. Не помогут. Предадут, рано или поздно.

Все. Понимаешь, все. Думаешь, все твои соратники так уж готовы пожертвовать собой? А как мы тогда вышли на ваше убежище? Никому нельзя верить. Дружба, ха! Ложь, ложь и притворство.

Любовь.

Вспомни Литу. Предала и не задумалась. Да и твоя первая любовь, насколько помнится, выбрала не тебя. Любовь. Миф.

Все миф. Только семья чего-то стоит.

А ты отказываешься быть моим братом. Ты пренебрегаешь мной! Снова и снова выбираешь людей.

И это бесит.

— Продолжать, милорд?

— Подожди.

А если он не притворяется? Если он правда просто сошел с ума после этой дурацкой выходки с детьми? Если…

— Оставь его. Совсем оставь. Отвяжи. И вызови врача.

Алекса больше нет.

Просто нет!

То, что осталось, может ходить, дышать, смотреть. Но это не Алекс. Это больше не Лёшка. Его можно тронуть, ударить, погладить — он все равно не поймет. Он больше не будет лезть с советами, не станет причинять хлопот, слова против не скажет. Просто растение. Домашнее.

И от этого хочется выть. Можно запустить смерч, можно утопить какой-то дурацкий остров, но от этого легче не станет. Не станет!..

— Милорд, возможно, вы захотите это знать. — Дензил уже закончил доклад, но уходить не торопился. — Ее Высочество недавно в приватной беседе изволила помянуть, что некоторые ваши подданные охотнее слушают ее голос, нежели ваш. Простите.

— Не стоит тебе касаться дел моей семьи. Хотя постой. — Дензил так просто ничего не докладывает. — О ком она говорила?

— О Симоне, милорд, охраннике объекта «два».

— Что?!