Новая родина

— Не могу, перевернет! — закричал водитель из кабины. — Уйдите, ребята, утянет!

— Прыгай! — крикнул Игорь. — Прыгай, ну!..

— Машину не брошу! — кричал водитель.

— Игорь, держи! — услышал Игорь крик Борьки и, не поворачиваясь, поймал буксировку. Женька присел, сцепил руки — и подбросил Игоря к нависшей почти в трех метрах над землей буксировочной раме. Повиснув на ней, Игорь защелкнул карабин — и удар наткнувшегося троса отшвырнул его, перевернув в воздухе, на дорогу.

Джип взвыл, пытаясь удержать полным задним ходом двухсотеннотонную машину, сползавшую под откос. Это удалось всего на две секунды — но за эти секунды Женька подхватил свесившийся к нему конец лебедки-самотаска и успел дотащить его почти до деревьев. Борька, включив полный задний ход, поспешил ему на помощь и вместе они замкнули самотаск на барабан лебедки, окрутив трос вокруг здоровенного дуба.

— Врубай! — крикнул Борька, отскакивая. Женька поднял с земли грязного Игоря — тот держал на весу левую руку, затекшую кровью и смеялся.

С каким-то натужным хрипом лесовоз вытянул себя на дорогу, на половину обрушив ее. В образовавшийся съезд, бурля, хлынула вода.

Со стороны поселка — там, где на холмах виднелись здания ветроэнергетического комплекса — мчались три джипа с людьми.

* * *

Не столь давно Игорь навидался много таких «поселков», где вместо домов стояли еще не снятые с колес фургоны, а таблички с названиями улиц были прибиты к деревьям. Но Высокий Берег на них уже не походил. Здесь тоже везде строили, однако было ясно, что это не лагерь переселенцев, а настоящий поселок. Хотя — как и почти везде — сперва строились здания общественные, помещения для скота, хозяйственные службы, а уж потом — жилые дома.

Школа, естественно, уже была построена. Сразу за ней начинался хорошо устроенный рубеж обороны — действующий, а не декоративный, каким он стал в станице. Левее — прямо в склоне холма — строился "Постоялый Двор" — он прямо так и назывался. Очевидно, хозяин заведения относился к поклонникам старинного английского писателя Толкиена, потому что "Постоялый Двор" стилизовался под жилища сказочных хоббитов.

— Симпатично, — заметил Борька, любовавшийся всем этим из окна штаба отряда, где им поставили раскладушки — чтобы избежать расспросов при ночевке по домам. — Но наша станица лучше.

Женька аккуратно собирал свой ИПП, к которому вообще относился с трепетной нежностью. Игорь читал паташовский каталог по Сумерле. Разговор они не поддержали, и Борька уселся на окно верхом. Где-то вне пределов видимости, но близко под рожок и гитару пели — Борька раньше не слышал такой песни:

— …а вокруг загорелись костры
И тот камень, что лег в основу,
Стал предтечей нашей страны
И бессмертных картин Глазунова!
На страницах старинных книг,
На скрижалях арийской славы
Я читаю кованый стих
Твоего имперского права!
И плывет над полями туман,
И звенит над Россией время,
И опять на отроге холма
Прорастает льняное семя…

Борька несколько раз сморгнул и украдкой покосился в комнату — не видят ли ребята?! У него от этих быстрых ритмичных строк защипало глаза. И Борька поспешно-беспечно поинтересовался:

— Когда они придут-то?

— Это у тебя надо спросить, — Игорь продолжал читать. Женька осматривал тромблоны к

подствольнику.

— Сказали, к вечеру.

— Чего тогда спрашивать? — Игорь захлопнул книжку, отложил ее и осмотрелся. Штаб был вполне обычным пионерским штабом, еще не вполне обустроенным. «Землепроходцы» только-только перебрались сюда из Прибоя, где Игорь свел с ними знакомство.

— Пойду пройдусь, — он сел и начал натягивать ботинки. — Кто со мной? Женька покачал головой. Борька серьезно ответил:

— А я лучше еще в окно погуляю,

— Ну гуляй, гуляй, — подбодрил Игорь и вышел.

Сперва он прошелся по школе, прислушиваясь к голосам, доносившимся из помещений, где работали станции по интересам. Потом вышел наружу, задержался на крыльца, втягивая сырой теплый воздух — южный циклон разбушевался вовсю, нагнав сюда дождевые тучи с океана, ждавшие момента прорваться а вылить дождь.

Игорь пошел к реке — тянуло его туда. Прогулочным шагом миновал стройку моста, прошел мимо автоматического ревуна на мысу — и остановился, удивленный.

Тут Дальняя разливалась и, очевидно, мелела, потому что через броды двигались переселенцы — колонной. Само по себе это было не удивительно, но Игорь заметил, что вокруг фургонов гарцуют одинаково одетые всадники. Кони были покрыты бронзового цвета вальтрапами, на широкополых шляпах и рукавах камуфляжей виднелись бронзовые овалы.

Через Дальнюю перебиралась чья-то охрана с арендаторами. На глаз Игорь оценил общую численность людей в полтысячи.