Новая Россия, или, это мы, оба-двое! (СИ)

И тут я вывали на несчастную аудиторию все ранее слышанные мной фантастические рассказы, прибавив к ним некоторые снившиеся мне порой кошмары, щедро разбавив всё это научной и прочей терминологией. со стороны это могло показаться полным бредом свихнувшегося на почте шизофрении алкоголика, но мои слушатели внимали вполне серьёзно, порой цокая от удивления языками. Наконец, я исчерпал запас фантазии, да и устал немного, и потому сожалеюще развёл руками и сказал:

-Вот и всё, что я могу сказать по этому поводу. Сожалею, что не могу ничего к этому добавить.

Однако мои собеседники оказались весьма довольными. Причины этому я не знал тогда, не знаю и сейчас, что, впрочем, меня нисколько не удручает. Решив, что можно и для себя кое-что попросить, я спросил:

-А вы не знаете, где я сейчас должен жить? Вернее, где моя квартира должна быть. если, конечно, она у меня есть. Но в прошлом точно была. Я бы ее и сам нашел, да вот только после всех этих путешествий, я тут помню, а тут не помню.

-Вот квартира-то как раз и есть. С ней все в порядке. Надо только будет оттуда жильцов выселить.

-Как выселить? Откуда в моей квартире неведомые жильцы выискались?

-Обыкновенно. Мигранты у вас там проживают временно. Но мы немедленно пригоним наш спецназ, бригаду казаков, и айда, разлюли-малина! Улетучатся оттудова, словно пробка из-под шампанского.

-А зачем? - тупо спросил я, ничего не понимая. Мало того, что аббревиатур наделали всяких, так, оказывается, для того, чтобы зайти в свою собственную квартиру, мне необходимы спецназ, казаки и незнакомые мне мигранты, которые отчего-то живут у меня на квартире. Веселая, оказывается, у нас планета.

-Вы же понимаете, что наша партия ("вот те раз," мелькнула у меня мысль, теперь еще и партия есть. "Но если не КПСС, то какая?" Но этот вопрос я решил прояснить попозже) не могла оставить чье-то имущество бесхозным. Поскольку официально вы о своей смерти не доложили, было принято общечеловеческое решение сдать квартиру в наем. И в результате и партии доход, и вам жить без долгов по ЖКХ.

-По ЖКХ?

-Разумеется. Вода, газ, электричество, воздух...

-Воздух?

-Ну да, воздух. Ежели в природе и государстве что-то существует, оно должно быть учтено и, либо прихватизировано, либо, обложено налогами, как это полагается в мудром цивилизованном государстве. А иначе это вроде как насмешка будет, да нашим благодетелям убыток и разорение.

-А, ну да. Понял вас.

На самом же деле, я не понял ничего. Единственное, что мне пришло на ум и показалось разумным, так это то, что мне просто необходим человек, который сумеет ввести меня в курс дела. И одновременно с этим, мне почему-то все больше хотелось вернуться в родной институт и ласково пройтись кувалдой по нашей машине. А вот сидевших передо мной моя информация явно заинтересовала, поскольку они быстро перешли к блиц-допросу, посредством которого пытались выяснить принципы действия, технические характеристики и прочее. Но я твердо решил списать все на последствия аварии, контузии, да чего угодно, лишь бы не сознаться в каких-либо точных познаниях в науках. Поскольку у них не было на нас ничего, то я наговорил им ещё с три короба, говоря, что я, как широко известный в узких кругах писатель, всего лишь младший помощник, так сказать, мальчик на побегушках. И при этом без особого образования, ушедший в институт только для подработки. И хорошо еще, что меня не спросили, какой у меня была основная работа. В тот день я вряд ли смог бы что-то придумать. Но что касается моих вымышленных обязанностей, то тут я разошелся вовсю ивановскую. Благо, был такой сотрудник у нас. И раз уж он остался где-то там, за тридцать лет тому назад, да еще и не в этом странном мире, то пусть послужит мне во благо. Должна же и от дурака какая-то польза быть?

Наконец, допрос подошел к концу. Явно недовольный отсутствием точных технических деталей, Скакотян выдавил вынужденную улыбку, которая должна была означать, что выслушать он меня выслушал, но он-то знает, что это еще не все, и все остальное обязательно из меня вытянет. Я внутренне поежился. Абвер нравился мне все меньше и меньше.

-Ну чтож, мы рады вашему искреннему сотрудничеству с вами. Скоро вас выпишут, поедете к себе домой, но без нашего разрешения - никуда. Ясно? - закончил Скакотян кислым тоном, и, не пожимая руки, вышел из палаты. Вслед за ним бесплотными тенями исчезли и его помощники. Теперь я мог перевести дух. Но почти сразу же в палату зашла давешняя медсестра, та, что поставила мне укол и делала многозначительные знаки.

-Понравилась беседа? - весело спросила она, и не дожидаясь ответа, представилась: -Наталия. А тебя Андреем зовут, верно?

-Верно, - ответил я и улыбнулся. Почему-то, глядя на неё, мне всё время хотелось улыбаться.

"Вот теперь-то я выясню все", подумал я и улыбнулся еще шире. Надо полагать. что моя искренняя и обаятельная улыбка произвела на нее огромное впечатление, поскольку Наталия тут же подошла ко мне и приложила руку к моему лбу.