Новая Россия

Важную роль играет и общее упрощение массовой личности, вызванное более глубокими, фундаментальными причинами. Распространение современных информационных технологий, в первую очередь технологий формирования сознания, ведет к упрощению структуры личности, все более превращающейся в примитивное рыночное животное, не способное к усилиям и напряжению воли или, по меньшей мере, не желающее их. Бурное распространение шопинг-терапии, попытка подтверждения своего существования за счет механических покупок заведомо ненужных вещей, за счет даже не потребления (то есть освоения и переработки купленного в соответствии с нуждами своего организма), а простого факта обладания свидетельствует о нарастающей утрате современной личностью общества массового потребления способности к индивидуальному самосознанию.

Отсюда один шаг до растворения в том или ином типе коллектива, — разумеется, растворения неосознанного, сопровождающегося исступленным подтверждением своей уже несуществующей индивидуальности и мнимой, воображаемой уникальности.

Вместе с тем представляется принципиально важным, что сжатие спроса и социальная утилизация среднего класса кардинально сокращают возможности современного массового человека подтверждать самому себе факт своего существования при помощи покупок.

В данной ситуации палочкой-выручалочкой оказывается массовое зомбирование, позволяющее создать ощущение полноценного потребления (и даже полноценного подтверждения своего существования при помощи постоянных покупок) у человека, в силу ограниченности доходов почти не имеющего возможности покупать. (Движение к этому можно наблюдать, например, в современной Прибалтике и Восточной Европе в целом.)

Однако подобное успешное формирование массового сознания, строго говоря, делает вполне ненужной саму рыночную экономику. С другой стороны, она во многом уже отменена, причем без каких бы то ни было драматических эффектов. В самом деле, если человеку без особого труда можно внушить, что нанесение на вещь того или иного лейбла в разы повышает ее стоимость (а это положение уже достигнуто и считается само собой разумеющейся нормой), обмен в массовом порядке становится неэквивалентным. А неэквивалентный обмен, то есть, по сути дела, грабеж, возведенный в основу экономических отношений, не просто подрывает, — он отменяет рынок.

С другой стороны, основой рыночных отношений является пресловутая частная собственность на средства производства, однако в крупных акционерных корпорациях развитие современных методов управления практически отменяет ее. Обострение глобального экономического кризиса в 2008–2009 годах с небывалой ясностью продемонстрировало полную беспомощность акционеров (и даже крупных) перед высшим менеджментом соответствующих корпораций. В самом деле, доведших компанию до банкротства или тяжелых финансовых проблем руководителей можно лишь уволить, но заменить их можно будет только такими же (так как современный топ-менеджер является стандартным продуктом), а то и еще худшими кадрами. Все возможное воздействие на них оказывается ограниченным запретом (который удалось реализовать лишь со значительным трудом) выплачивать себе в бонусы государственную помощь, вынужденно предоставляемую корпорациям для их спасения от последствий крайне неэффективного руководства.

Таким образом, собственники корпорации — акционеры — в ходе развития процедур корпоративного управления оказываются лишенными реальной возможности управлять своим собственным имуществом. О какой частной собственности здесь может идти речь?

Она, по сути дела, оказалась отменена, хотя и совершенно не по-революционному: не бородатыми повстанцами с калашниковыми в руках при помощи национализации, но самыми что ни на есть кончеными акулами капитализма — в ходе его последовательно диалектического развития и неуклонного доведения если и не до абсурда, то до своей полной противоположности.