Новая русская сказка

Впереди нас были торфяники. Это оказалось такое премилое местечко — то лес, причем весьма заросший мхом, то болота, тоже не больно радушно нас встречающие, то карьеры — до середины заполненные водой гигантские торфяные ямы. По бокам карьеров торчали остова тракторов, производившие жутковатое впечатление постапокалиптического пейзажа. Сгущалась тьма — от деревни до торфяников оказалось около полсуток ходьбы. И от этой сгущающейся тьмы стало совсем не по себе: заросшие обычным и висячим мхом деревья тенями окружали нас, недобрым мертвенным светом светила из-за клочьев фиолетового тумана идеально круглая, словно очерченная циркулем луна. Туман был повсюду: под ветвями деревьев, над нашими головами, сзади и спереди; он стелился по траве, окутывал глаза, то и дело меняясь, принимая формы разных жутких созданий… чьи-то желтые горящие глаза пристально наблюдали за нами из-за каждого куста. Ночная темнота обступала нас со всех сторон, и зловеще ухал филин на ветке высокого граба.

— Милое место, — поежилась Вася, невольно придвигаясь ко мне.

— Н-да… — согласился Волк.

— Даже мне что-то не по себе, — признался я.

Ко всему, было еще и холодно.

— Чьи там глаза в кустах? — отодвигаясь от вышеупомянутых кустов, поинтересовался я. Вот после этого никогда не поверю в то, что у леса нет глаз и ушей!

— Не знаю, — пожала плечами Премудрая. Волк не отвечал. Он по-прежнему со мной не разговаривал. — Может, собратья нашего Волчика?

— Чушь собачья, — отрезал Волк. — У нас другая форма глаз.

— Но тогда кто же?

— М-да, после этого места, чувствую, даже Покрышкин лес мне покажется райским садом, — прошептал я.

Вокруг нас царил мир ночных существ. И я вам скажу, он прекрасен. Но и в то же время жуток. Вот как вам понравится, когда на вас садится бабочка "мертвая голова"? Или сова бесшумно парит над вами? Или змея, шипя, ползет по своим делам, деликатно обползая ваши ноги?..

А в двенадцать ночи обладатели желтых горящих глаз, наконец, изволили явить нам свой прекрасный облик. Это оказались симпатичные шерстяные зверюшки серо-черной расцветки, с во-о-от такими клычищами аж до подбородка, острыми, как дамасские кинжалы.

— Ой-ой, — пробормотал я, прячась в тень от дерева. — Ой, ой, ой!.. Ой-ой-ой-ой-ой! — животина бросилась на меня.

Я уже приготовился умереть смертью героя (в который раз…), как вдруг обнаружил, что саблезубая волчица проходит сквозь меня!

— Она нематериальная! — взвизгнула царевна и прижалась ко мне, дрожа от страха. Смейтесь-смейтесь, а человеческая натура — странная вещь. Нематериальных существ люди почему-то боятся больше, чем вполне реальных, состоящих из плоти и крови.

Спустя еще час мы выяснили, что все обитатели заброшенных торфяников — призраки! Особенно чудненько стало, когда… догадайтесь, что могло случиться? Да-да. По заброшенной узкоколейке прямо сквозь нас на бешеной скорости пронесся паравоз-привидение. А один из призраков человеческого вида поднял на борьбу с нами армию ржавых и полуразрушенных экскаваторов. Славно наша компания провела эту ночь, удирая от грохочущих тракторов, управляемых призраками. А ближе к утру появились какие-то летающие динозавры с трехпалыми лапами и горящими огнем глазами. Навьи, как определила их наша царевна. Навьи — это такие "сторожа" мира мертвых. Агрессивные и неразумные существа, появляющиеся во всяких зловещих местах, которые можно назвать необитаемыми. Едва мы от них отделались!

Поспать нам удалось-таки. Где-то с шести часов утра и до двенадцати дня. А когда мы проснулись, нас ожидал еще один неприятный сюрприз: торфяники горели. Причем, совершенно очевидно, что не сами по себе. Точнее, их явно кто-то поджег. Мы бросились бежать со всех ног; торф обрушивался то там, то тут; а когда я, бежавший последним, оглянулся, меня охватил ужас: там, где мы только что пробежали, зияла пропасть; тропа обрушилась метров на пятьдесят! Я бросился бежать еще быстрее.

И вдруг произошло несчастье. Да что, их у судьбы для нас ворох, что ли, целый припасен?! Прямо под ножками Василисы дымящийся торф обрушился. На дне образовавшейся ямы оказались камни, и Василиса, упав на дно, вывихнула ногу и ударилась головой. Бедняжка потеряла сознание; Волк, несмотря на свою обиду, тянул меня прочь, советуя вернуться чуть позже, "ведь камни все равно не загорятся", но я, презрев опасность, скинул суму с вещами на Волка и прыгнул вниз. Спустя минуту грязный, перепачканный в торфе и весь в ссадинах, но с чистым сердцем я выполз из ямы, держа на руках бесчувственную царевну, и мы с Волком помчались дальше; я — с царевной на руках.

Вы когда-нибудь видели, как горит торф? Земля под нами дымилась и обрушивалась, поднялся удушливый запах угарного газа, и от дыма ничего не было видно… Когда до конца рощи, а вместе с ней и торфяников оставалось сравнительно немного, загорелись деревья. Выбирались мы уже из самого пекла.