Новая семья: Гостевой брак, лоскутная семья и другие форматы отношений в современном мире

Ее теперешнего партнера зовут почти так же — Эрик. На его фото в приложении для знакомств на заднем плане были маленькие дети. Для Эрики это стало хорошим знаком, и она написала ему первой. Они начали встречаться, но детей познакомили лишь через пять месяцев. На первой встрече все вместе пекли пирог. Все прошло относительно гладко. Через какое-то время они решили съехаться и объединить многочисленные «лоскутки» новой семьи. Но перед этим Эрик и Эрика собрали своих бывших и до мельчайших деталей прописали логистику — кто, где, когда и с кем будет жить.

Сейчас Эрика ждет девочку — этот ребенок будет биологическим родственником всем четырем детям.

Наше интервью прерывает звук поворачивающегося в замочной скважине ключа — возвращается с работы Эрик. Как типичный шведский муж XXI века, он, помыв руки, становится к плите и начинает готовить ужин. Сегодня пятница, и Эрик забрал у бывшей жены их двоих детей. Эти выходные они проведут здесь, со своими бонусными братом и сестрой. Все четверо практически ровесники, им от 9 до 12 лет. После развода никому не пришлось менять школу, ведь все члены этой разросшейся семьи живут рядом. В каждом доме у детей хранятся комплекты одежды и прочих вещей — с собой они приносят только школьные рюкзаки и велосипеды.

Дети разбегаются по комнатам (к счастью, в доме Эрики всем хватает места), а я интересуюсь у нее, как складываются между ними отношения.

«Самое трудное — когда дети ссорятся, — вздыхает Эрика. — Это случается, не буду скрывать. И тогда есть немалый риск, что и мы с мужем начнем на этой почве конфликтовать. Своих родных детей ты, конечно, понимаешь лучше. Тут сложно сохранять объективность. Но быть еще одним значимым взрослым в жизни другого ребенка — это здорово».

Моя собеседница приводит пример типичного для их семьи разногласия. Недавно она купила себе дорогой крем для лица, и какое-то время он лежал нераспакованным в ванной. Чуть позже она заметила, что кто-то стал им активно пользоваться. Как выяснилось, это была ее приемная дочь, 12-летняя Ана. «В разных семьях, естественно, разные правила, — объясняет Эрика. — У нас, например, правила более строгие, чем в старой семье моего мужа. Хочешь взять чужой крем — будь добра, спроси разрешения. В общем, нам приходится постоянно все обсуждать, проговаривать проблемы. И конечно, с такой логистикой, как у нас, детям приходится рано покупать мобильные телефоны — чтобы всегда быть на связи».

Сама Эрика, а также ее мужчина и тысячи других шведов выросли в подобных семьях. Это немного облегчает ей задачу выстраивания отношений. Только ее детство было не таким уж безоблачным — мать с отцом после развода не ладили: «Это меня травмировало. А когда родители друг с другом продолжают нормально общаться, детей развод ранит гораздо меньше. Они вообще легко адаптируются к новым условиям».

У этих бонусных братьев и сестер, возможно, не так много общего, и постоянные перемещения из одного дома в другой удобны не им, а их родителям.

Мы садимся за длинный деревянный стол в просторной кухне-гостиной. Стол тоже освещают свечи в высоких подсвечниках. На ужин — тушенная в кокосовом молоке курица, рис и салат. За столом дети почти не разговаривают, по крайней мере между собой. Младший мальчик обращается только к отцу — чувствуется, что сын за неделю соскучился. У меня ощущение, что у этих бонусных братьев и сестер, возможно, не так много общего, и эти постоянные перемещения из одного дома в другой удобны в первую очередь не им, а их родителям.

«Как тебе живется в новой семье?» — я осторожно обращаюсь к старшей девочке (видимо, это она без спроса пользовалась дорогим кремом для лица). Ее папа переводит мой вопрос на шведский. После небольшой паузы она, опустив глаза, отвечает, что рада наличию бонусных брата и сестры, потому что у многих ее одноклассников они тоже есть.

Когда ужин заканчивается, дети молча расходятся по своим комнатам.

«Хороший развод»

«Раньше разводились, когда было очень плохо. Теперь расстаются, когда недостаточно хорошо», — я вспоминаю эту цитату из моего интервью с психотерапевтом Мариной Травковой, когда слушаю рассказ еще одной жительницы Стокгольма.

Аннасара занимает крупную должность в представительстве Банка Норвегии. Мы встречаемся за обедом в одном из кафе в центре шведской столицы.

Недостаточно хорошо — это, похоже, как раз ее случай. Аннасара инициировала развод, когда ее младшему сыну был всего год, а старшему — три. Повод многим, возможно, покажется высосанным из пальца, тем более что в семье на тот момент были очень маленькие дети. Но для шведки этого, видимо, было достаточно, чтобы прекратить отношения: «Мы с мужем стали больше друзьями, нежели любовниками».